Контора Кука - стр. 7
Ну то есть телефон, хотя, может быть, Паша и проснулся в тот момент, потому что ночью он спал плохо и через некоторое время после собеседования, когда прошло действие кофеина и адреналина, остро ощущал недосып…
Судя по звуку, это мог быть его телефон, хотя такой ретрозвонок, войдя в моду, был в том году ещё довольно широко распространён – как у старых аппаратов с вращающимся диском или как в школе с урока… Паша лениво ожидал, пока другие посмотрят, – он ведь ещё частично находился в десятом «А» средней школы № 59…
Несколько человек достали мобильники и сразу положили их обратно, и только после этого Паша достал свой, но было уже поздно, он перестал звонить.
Двое русских по-прежнему сидели перед ним, теперь уже молча. На звонок они никак не отреагировали, очевидно, у обоих телефоны звонили как-то по-другому. «Может быть, напевают “Пусть бегут неуклюже…”» – подумал Паша… Телефон зазвенел снова – его телефон, и он нажал кнопку.
Вспомнив, что его понимают эти двое напротив, Паша сразу почувствовал себя скованно и, быстро сказав, что перезвонит, убрал старенькую «Нокию» от уха.
После чего впервые встретился взглядом с тем парнем, что сидел слева.
А потом с тем, что справа, который, собственно, и спросил у него:
– Слышь, пассажир… Ты чё, всё слышал?
– Что слышал? – переспросил Паша. – Вы имеете в виду объявление, которое сейчас передавали? Нет, я не знаю немецкий… Ну, я думаю, просто поезд задерживается на несколько минут…
Электричка стояла посреди тоннеля, и, как раз когда Паша как мог лаконично отвечал Ширину по телефону, вагонные динамики передавали какое-то сообщение.
– Ты слышал, о чём мы говорили с Петром?
– Значит, вы – Пётр, – сказал Паша, глядя на левого парня. Он думал было протянуть руку и представиться, но их манера общения… как-то не вдохновляла.
– Нет, – сказал он, – я ничего не слышал, можете не беспокоиться.
– Ну ты даёшь, – сказал Пётр и шумно вздохнул.
– Я? – удивился Паша.
– Да ты понимаешь, что при таком уровне изоляции транзакций… – начал второй, но Пётр его прервал – положив руку приятелю на плечо, как бы нажал там на какую-то кнопку…
После чего они с минуту оба молчали, а потом стали говорить о Паше в третьем лице, так, как будто его самого там уже не было: «Он всё слышал». – «Говорит, что нет». – «Ты в это поверишь?»
– Послушайте, – сказал Паша, – вы меня простите, конечно, но мне выходить на следующей. Прощавайте, хлопцы!
– Ты слышал про схему?
– Не советую вам нервничать из-за такой ерунды, тем более что я действительно ничего не слышал. Я спал, можно сказать, грезил… Школьные годы чудесные… Чего и вам желаю, – и он уже пошёл было к выходу, но тут из динамиков снова послышалось какое-то сообщение. Понять его Паша не мог, но тем не менее он вернулся и неожиданно для себя забормотал скороговоркой – с удовольствием замечая, как у парней ползут наверх брови: «Знаете, что передают? “Желаем увидеть козла и осла, осла – на полночи, козла – до утра, спокойной вам ночи, приятного сна!..”»
После этого Паша снова пошёл к выходу.
Он свернул с тротуара направо, но не вошёл в магазин (то ли оптика, то ли ювелирный), а остался стоять возле зеркальной четырёхугольной колонны, чтобы взглянуть на себя и, что ли, прочесть на своём челе то, что не смог понять при помощи внутренней логики, – чем кончилось собеседование.