Континентальный роман - стр. 27

Луиза так часто перечитывала это письмо, что ей казалось, будто она переживала все это вместе с матерью, а не просто читала слова, написанные за много миль от нее. В последующие годы, когда воспоминания начали тускнеть, Луиза стала придумывать фрагменты, добавлять их к тому, что помнила, так что иногда уже не могла понять, что действительно написала мать, а что она сама себе вообразила.

Теперь она находилась в другой стране, за сотни миль от города, в котором никогда не бывала, но который, как ей казалось, знала так же хорошо, как и свою родную деревню, и сидящий рядом мужчина пододвинул к ней два куска хрустящего хлеба с каким-то мясом между ними. Она гадала, был ли этот сэндвич тут с самого начала или сосед только что заказал и его тоже.

– Mangez[28], – велел он.

Она послушалась, пытаясь вспомнить, когда ела в последний раз.

– Vous vous sentirez bientôt mieux[29], – заверил ее он.

– Merci.

Она подняла глаза на соседа, удивляясь, как не замечала его раньше. Он наверняка ехал с ней в автобусе, вряд ли житель этого поселка стал бы утруждать себя изучением языка, на котором тут не говорили. А еще его отличал покрой одежды – в сельской местности такую явно не носили, хоть она и не была особенно дорогой. Вещи опрятные, подумала Луиза, ухоженные, как и сам их владелец. Она почувствовала, что ее руки перестают дрожать.

– Attention au soleil[30], – сказал он, указывая на улицу, на солнце. – Если вы к такому не привыкли, поначалу может быть тяжеловато.

– Да, – пробормотала Луиза, смахивая крошку с уголка рта. – Я не привыкла к жаре.

Она посмотрела на него и хотела сказать что-то еще, нечто большее. Ощущая на себе его пристальный взгляд, она почувствовала, что краснеет, и понадеялась, что он объяснит это тепловым ударом, как это и должно объясняться – мысли путаются, руки и ноги покалывает. Она подалась вперед, собираясь еще раз поблагодарить его, спросить, как его зовут, когда раздался голос, перекрывавший все остальные голоса в кафе. Говорил водитель автобуса, который стоял и махал рукой.

– А, перерыв закончился, – перевел сосед.

Луиза кивнула. Водитель поставил чашку рядом с пустой тарелкой и направился к автобусу. Остальные пассажиры начали вставать, отрываясь от барной стойки и столиков, отодвигали недоеденное или заворачивали остатки в салфетки, чтобы взять с собой. Луиза повернулась к соседу, чтобы поблагодарить его, но он уже ушел.

Она нахмурилась, оглядывая кафе, но нигде его не обнаружила. Она не знала, надолго ли отвлеклась, засмотревшись на окружающих, – видимо, надолго, если даже не заметила, как он ушел. Она задумалась, не обидеться ли, что он исчез не попрощавшись, и решила, что это и правда обидно. В будущем, сказала себе она, нужно вести себя осторожнее. Ей стало дурно от одной лишь мысли, что могло бы произойти, окажись он кем-то другим. Тут она ощутила, что сумка наполовину сползла с колен. Подтянув ее поближе к себе, Луиза села так, чтобы та плотно прижималась к ногам.

Она снова выглянула в окно, увидела, что к автобусу выстраивается очередь, и подумала, что вроде бы тот человек стоит впереди, но не была уверена. Луиза быстро завернула остаток сэндвича в салфетку, положила его в сумку и подала знак бармену. В отсутствие других посетителей он быстро обратил на нее внимание. После череды торопливых жестов ей удалось заказать еще один такой же сэндвич. Бросив на стойку несколько монет, она поспешно поблагодарила бармена и вышла из кафе, боясь, как бы автобус не уехал без нее.