Контент с привкусом любви - стр. 23
Я уже собирался снова открыть фотографию Рейвен и полюбоваться ею, когда этот проклятый телефон начинает трезвонить в моей руке, но имя вызывающего абонента тут же останавливает поток ругательств, и мои брови взлетают вверх.
Я решаю, что это моя личная победа, и нажимаю кнопку "принять вызов".
– Привет, мандаринка, – бормочу я с такой чертовски приторной нежностью в голосе, что наверняка, если бы кто-то был рядом, у него бы случилась сахарная кома. – Ты звонишь мне сама, значит, ты уже перестала дуться?
Стены такие тонкие, что, кажется, я могу различить не только указания Мии на другом конце телефонного разговора, но и через розетку около моей головы, как раз смежную с розеткой через стену на другой стороне возле кровати Элли.
– Так и будешь дышать мне в трубку или скажешь, что я был прав и все такое? – продолжаю я, когда она молчит. – Давай, детка, скажи, что твой лучший друг хорош в разоблачении придурков.
Какое-то шуршание происходит у Элли, затем приглушенный шепот что-то вроде: "Отвали, идиотка, я сама знаю, что нужно говорить".
– Ты все равно придурок, Марк, – бормочет она, явно закатив глаза, как обычно. – Но да, ты был прав, доволен?
И вот так мое дерьмовое настроение улетучивается, и ему на смену приходит моя привычная игривость. Я так и знал, что все рыжие чертовы ведьмы, которых не смогли сжечь на кострах в ту древнюю эпоху, название которой я понятия не имею.
Рыжие держат мир в огне, и мужские сердца пылают.
Господи Иисусе, мне нужно было выпить и перестать говорить неизвестными мне цитатами. Где я вообще это услышал?
– Итак, – снова заговорила она, отвлекая меня от мыслей о пылающих сердцах, голос Элли вдруг стал звучать неувереннее, – вечеринка у Дженны, а? – неловкий смешок. – Вероятно, там будет алкоголь, да? Время безрассудства, ю-хууу, – пропела она. – Ты уже решил, что идешь со мной, или, может, пока меня не было, ты нашел себе кого-то?
Я нахмурился, оторвал телефон от уха, чтобы убедиться, что разговариваю именно с Элоизой Сент-Джон, а не с ее поддельной версией из Amazon. Убедившись, что это именно подлинная Элли, я снова приложил устройство к уху.
– Эл, вы что, ограбили прикроватный ящик Лео? – спросил я, когда услышал отдаленное бормотание о чем-то вроде: "Веди себя естественно, идиотка".
– Пффф, – фыркнула она, что звучало чертовски неестественно, если хотите знать. – Нееет, с чего ты взял? Все в порядке, просто хотела узнать, мало ли ты начал с кем-то встречаться… и ты теперь не сможешь зажимать в углу несчастных наивных девушек, чтобы с ними целоваться, – слово "целоваться" Элли произнесла особенно твердо, несмотря на ее неестественный писклявый в данный момент голос.
Она предельно была под чем-то, что было запрещено употреблять в любом виде, но это никогда не останавливало нашего местного торчка Лео, чтобы передать косяк по кругу, как будто это конфета.
Я был против любой наркоманской хрени, несмотря на свой образ жизни.
– Целоваться? – повторил я недоуменно.
Еще больше неслышных мне бормотаний в комнате Элли.
– Ну да, знаешь, когда губы соединяются, языки сплетаются…
– Элли, я прекрасно знаю, что такое чертов поцелуй, почему ты сейчас подняла эту тему?
Молчание, затем:
– Знаешь что, забудь, это отвратительная идея, Марк, – истерически хихикнув, она добавила: – Кто в здравом уме сейчас целуется, верно? Нужно сразу к делу, переспать, ну… секс… кровать…