Консумация - стр. 5
Спустя минуту она уже возле девушек. Я не слышу слов, вижу, как шевелятся пухлые губы. По выражению лица непонятно — о хорошем речь или не очень. Красноголовая пытается возражать, но, в конце концов, белый платок летит к ней на колени, и девушка взлетает с дивана. Она одёргивает короткий подол и с обаятельной улыбкой направляется к гостю. Хм... Значит, Лаи помогает клиентам выбирать себе спутниц на вечер. Интересно, с ней получится подружиться?
Рыжая подходит к леварцу, приветствует его и садится напротив. Они мило общаются и вот... По щелчку гостя ей приносят напиток. Похоже, крепкий. На точёном личике девушки мелькает тень сомнения и даже страха. Но мимолётная эмоция, как бесплотный мираж, сменяется благодушной улыбкой. Девушка смеётся и отпивает глоток.
Кажется, она встретила доброго приятеля и несказанно рада. Чего нельзя сказать о леварце. Он удручающе мрачен, смотрит на рыжую тяжёлым, подавляющим взглядом. Не знаю, что меня подталкивает, но я медленно поднимаюсь со стула и двигаюсь вдоль стены, прячась в тени. Мне хочется слышать, о чём они говорят.
— Вески. Я не понял? — недовольно звучит голос мужчины. — Ты мне отказываешь?
— Господин мой...
Красноголовая касается нежно его руки, поглаживает запястье, едва дотрагиваясь до смуглой кожи.
— Сидеть с вами за одним столом честь для меня. Я так счастлива, что могу поддержать вас, утешить.
— Тогда пей.
Хлёсткий приказ превращает улыбку Вески в вымученную и даже жалкую. Рыжая берёт свой стакан, в котором плещется тёмно-красная жидкость. Подносит к свету, словно любуясь игрой света на хрустальных гранях, и ласково произносит:
— Ракша очень крепкая, мой господин. Может быть, мне можно вина? Закажите бокал, как вы это делали раньше.
— Пей, — с нажимом произносит клиент. — Или проваливай.
Рыжая едва касается губами стекла и чуть-чуть отпивает. Её лицо искажается. То ли от боли, то ли от отвращения. Гость ещё больше мрачнеет, словно его обидели в лучших чувствах. Благодетелю явно не нравится, как реагирует девушка.
— Пошла вон! — вдруг рявкает он. — Ты мне противна.
— Мой господин! — вскрикивает Вески, бледнеет. — Даррим! Умоляю! Не будьте так жестоки! Я принимаю таблетки. Мне нельзя пить ракшу сегодня. Она словно всё выжигает.
— Я пришёл сюда отдохнуть, — цедит сквозь зубы леварец. — Своими болезнями ты мне настроение портишь.
— Пощадите!
— Пошла вон, я сказал! Иначе позову сюда свахи и расскажу ей про отказ.
От злости в мужском голосе даже мне становится зябко. По спине ползёт холодок. Вески слетает с кресла и спотыкается. Чуть-чуть не упав, она поднимается, и мы встречаемся с ней глазами. В её взгляде плещутся вызов и злость. Краткий миг, и рыжая исчезает. Понимаю, что мне надо за ней, и вздрагиваю от выразительного хмыканья рядом.
Кажется, меня застукали. Как-то я умудрилась отвлечься и забыть о присутствии гостя. Хмурюсь и поворачиваюсь. Нечеловеческие, смолянисто-чёрные глаза без белков кажутся мне дьявольски страшными. Дыхание перехватывает, сердце, кажется, вот-вот выскочит из груди. Я отступаю, врезаюсь в стену. Холодная, меня отрезвляет, и я бегу вслед за рыжей. Только бы не запомнил!
Из вида не упускаю золотистое платье. Хочу получше всё разузнать. Откуда страх? Почему она вела себя так, будто рабыня? Почему леварец ей угрожал? Неужели за отказ любую из нас ждёт наказание?