Конструктор живых систем: Красный лёд - стр. 25

Погасив картину, чтобы не тратить зря остатки своей энергии, я стал молча смотреть на препятствия, лихорадочно соображая, чем можно перекрыть мешающие мне отверстия. Соображать пришлось долго. Выход я видел пока только один: обратить энергию пара внутрь, смешав её с грязью, что скопилась на полу, и закупорить нужные отверстия. Это представлялось мне возможным, правда, почти на грани риска, ведь на кону опять, в который уже раз, стояла моя судьба и дальнейшая учёба в академии. Ошибиться я не имел никакого права, только выиграть, и никак иначе.

От понимания меры ответственности у меня стала болеть голова, и мне показалось, что она увеличилась в несколько раз. Мозг стал лихорадочно проводить вычисления, и я попытался воспользоваться оставшейся энергией дара, чтобы собрать всю грязь и попробовать закупорить хотя бы одно отверстие.

У меня даже получилось это один раз, но дальше дело не продвигалось, а время шло. Сколько я так простоял перед этим препятствием, не знаю, когда мне всё же в голову пришла мысль синхронизировать процесс с вновь вызванной к жизни моделью.

Я просто полностью скопировал работу паронагнетателей и попутно стал оформлять грязевую пломбу, проверяя, как всё будет работать, добиваясь при этом синхронного повторения, как неудачных, так и удачных попыток всё завершить. Голова непрерывно работала, глаза отслеживали каждое сопло с паром и, наконец, я смог заткнуть на короткое время одно из них, потом другое, и третье, но не все вместе, а поодиночке, проверяя, насколько долго я смогу удержать пробки на местах.

Довольно трудным делом оказалось собирать силой своего дара частички пыли, смешивать их с водой, а то и просто собирать грязь, фиксировать её в воздухе, направляя в сторону отверстий, чтобы затыкать их, да ещё и удерживать там. Раньше я так делать не мог, а теперь научился, поэтому простое удерживание картинки в воздухе сейчас мне казалось второстепенным и незначительным проявлением моего дара.

Я становился ощутимо сильнее, и всё благодаря действиям во время драки, поучениям профессора и наработанному опыту. И вот сейчас старался выложиться по полной. Это дело чести! Я должен доказать, что сумею преодолеть все препятствия, и теперь у меня появилась ещё одна цель: я хочу встречаться с Женевьевой, пусть без всяких ожиданий, но видеть её хотя бы изредка.

А как этого добиться? Тем, что обо мне станут говорить в академии только хорошее и, может, даже восхищаться. Тут мои фантазии неожиданно стали мешать воображению, то есть дару, я утратил контроль, картина стала размытой, а все усилия по закупорки отверстий пошли прахом, даже, скорее, паром.

Струи стали хлестать ещё сильнее, наполняя коридор нестерпимым жаром и влажностью, этак и упреть недолго, да и вообще, мне кажется или воздух стал намного насыщенней? Мне даже показалось, что стало труднее дышать, и я не ошибся, с каждой минутой дышать действительно становилось тяжелее. Нужно торопиться!

Оставив мысли о Женевьеве, неуместные и мешающие мне сосредоточиться, я стал упорно собирать грязь со всех мест и формировать из неё заглушки, параллельно этому вновь конструируя модель работы препятствия. Наконец, мне удалось полностью закупорить одно из отверстий и, не теряя времени даром, я стал заделывать ещё два, чтобы успеть проскочить по коридору.