Конструктор времени 1. Три с половиной недели в настоящем - стр. 43
Лика молча взглянула на меня и опять ничего не сказала. Молчать, когда спрашивают, стало её второй натурой!
Время на часах я настроил ещё дома. И время назначения, и время пребывания. Двадцать одна тысяча шестьсот секунд – ровно шесть часов. Оставалось только запустить всё это и нырнуть в благодатную тёплую осень две тысячи одиннадцатого.
На остановке мы были одни. И стояли под слабым прикрытием железного тента и узорно разрезанных стенок остановки. Никто не заметил бы моего внезапного исчезновения. Я замёрзшими пальцами почти на ощупь стал снимать защиту. И, когда добрался до красной кнопки, Лика, будто очнувшись, сказала:
– Подожди!
Она потянулась к моему воротнику. Я подумал, что хочет что-то поправить, поэтому не сопротивлялся, но вдруг она крепко уцепилась и потянула на себя. Я вообще перестал понимать, чего ей надо.
Её лицо в какой-то момент оказалось рядом, я вдохнул её запах и я почувствовал губы. Она меня поцеловала. Очень не по-детски. Весьма мило! У меня от внезапной нежности просто всё поплыло перед глазами. Поцелуй был долгим и, как ни странно, приятным. Словно вишенка во рту. Совершенно неосознанно, в этот момент у меня сжались пальцы и указательный, по-прежнему находящийся под часами, предательски вдавил последнюю кнопку.
Я это понял только две секунды спустя, когда мгновенно застывшие глаза Лики озарились ослепительным светом, а меня очень жёстко отбросило от неё. Я едва сумел сохранить равновесие и вынужден был прищуриться, чтобы не ослепнуть. Лики видно не стало, её загораживал тип в яркой, почти спортивной и не по сезону холодной куртке с надписью на спине «Россия».
Думать о том, что произошло, не было возможности. Мне уже немного не хватало воздуха. Поэтому, чтобы не тратить силы понапрасну, я максимально расслабился и закрыл глаза. Теперь изменить ничего нельзя, и будь что будет! И если в сентябре одиннадцатого на этой остановке кто-то найдёт моё бездыханное тело, пусть потом Лике будет стыдно…
Снаружи, за плотно закрытыми веками мерцало ослепительное белое пламя. Вокруг стояло глубокое безмолвие.
Я надеялся, что около семи лет пробега будут длиться возможно полминуты. Это мне было ещё доступно. И в какой-то момент я попытался считать… Спазмов лёгких удавалось пока избежать, но с каждой секундой я ощущал всё большую потребность во вдохе. Где же он, конец этого пути?
При пятидесяти стала кружиться голова и я, плохо понимая где что, с трудом расставил пошире ноги чтобы случайно не свалиться. Неконтролируемое желание вдохнуть стало постоянным беспокоящим фактором. Но если бы я ему не сопротивлялся, стало бы намного хуже…
Время уходило, а конца всё не было… Когда я досчитал до семидесяти пяти, то натурально поплыл и сдерживал спазмы просто каким-то чудом… Ощущение верха и низа стали размытыми.
Но вскоре появились и признаки завершения. Будто автобус на полном ходу начал резко тормозить, яркий свет за его окошками померк и появились тонкие звуки… И в какой-то момент всё кончилось. Вдох!!! Наконец-то!
Ноги дрогнули, но я устоял. Ах, как сладко было вдохнуть полной грудью! Мучительное блаженство! Каким живительным стал воздух! И я хлебал его широко открытым ртом, и всё не мог надышаться… Чистый, вкусный и свежий воздух!
Голова ещё кружилась вместе с обрывками мыслей. Я контролировал только силу давления на подошвы. Пока она была равновелика и справа и слева, я устойчиво стоял и низ был прямо подо мной!