Конский волос - стр. 4

– Ну пусть только явится, я ему по шее надаю, – пообещал Арсеньев.

– Да уже не надо, – улыбнулась Сапфирова, – ему Цепкина за компанию пару оплеух отвесила.

– Это мало, – рассудил Арсеньев.

– А где внук-то ваш? – поинтересовалась Сапфирова, с удовольствием потягивая ароматный чай.

– Ленчик-то? С родителями на юге отдыхает, – проинформировала бабушка.

– Ждете?

– Не дождемся, – буркнул дед.

Они посидели еще полчаса и поговорили о том, о сем. Наконец, Таисия Игнатьевна встала и начала прощаться.

– Приходи еще, Таисия, – пригласила Ольга Павловна.

– Нет, теперь уж вы ко мне, – сказала она хозяевам на пороге, – спасибо за чай, пойду прогуляюсь немного, – и она мелкими шажками засеменила в сторону речки.

Супруги Арсеньевы невольно рассмеялись.

Пройдя несколько метров, Сапфирова наткнулась на Пелагею Егоровну Цепкину, шедшую с реки с выполосканным бельем.

– Добрый день, Таисия Игнатьевна, – любезно поздоровалась Цепкина.

Вот уже некоторое время, как Коробочка по неизвестной причине благоволила к Сапфировой.

– С речки? – задала риторический вопрос Таисия Игнатьевна.

– Угу. Полоскала. Умаялась. Ну ничего, скоро Зоя приедет, так я ее посылать буду.

– Как Амфитрион Ферапонтович? – с интересом спросила Сапфирова. – Вчера, кажется, взбучку получил?

– Сподобился, – довольная собой кивнула Цепкина. – Ему и Юрке поддала. Кстати, я тут одного приятеля великих строителей встретила.

– Кого же?

– Дубков некий. Представьте, меня не знал.

Сапфирова улыбнулась. Ее всегда забавляло самомнение Цепкиной.

– Ну и как он вам? – спросила она.

– Любезный. Ничего, бывают и хуже, – вынесла приговор Коробочка.

– Несомненно, – кивнула Сапфирова. – Ну ладно, я пойду.

– Приходите в гости, – пригласила ее Цепкина.

– Непременно, – пообещала Таисия Игнатьевна.

Она медленным шагом спустилась к реке, где присела на небольшую скамеечку, поставленную не так давно. Густая крона большого тополя давала ложбинке, где стояла скамейка, приятную тень, а разросшиеся кусты отгораживали ложбинку от береговой дороги.

Таисия Игнатьевна посидела минут двадцать, наслаждаясь свежим воздухом и уже собралась было встать, как вдруг услышала торопливые шаги. По дороге быстро шли два человека. Таисия Игнатьевна вовсе не желала их подслушивать, но невольно услышала обрывок фразы, принадлежавшей одному из проходивших мимо. Женский голос взволновано произнес:

– … если он не прекратит, то я его убью!

Таисия Игнатьевна была шокирована, но не настолько, чтобы со всей возможной поспешностью не высунуться из своего укрытия и не посмотреть, кто прошел мимо. Она узнала прошедших. Это были муж и жена Морозовы, недавно купившие дом Анны Петровны Дочкиной. Сапфирова взглянула им вслед и задумчиво покачала головой.

Павел Ильич Кречетов, полный лысеющий мужчина лет шестидесяти, оторвался от газеты и возмущенно взглянул на дочь, перебиравшую крупу.

– Нет, это ни в какие ворота не лезет, Наташа! – воскликнул он, потрясая газетой. – Ты только послушай, до чего обнаглели эти реформаторы!

– И до чего же? – лениво спросила эффектная высокая блондинка лет тридцати двух-тридцати трех, не прерывая своего занятия.

– Взяли за жабры некогда крупную шишку в ЦК, – и Кречетов назвал известную фамилию.

– Значит было за что, – невозмутимо сказала Наталья.