Коник-остров. Тысяча дней после развода - стр. 6
- Что?!
Может, послышалось? Или это шутка такая?
Меня резко замутило, виски сдавило стальной лапой.
Да нет, не может быть. Совпадение.
Какое, к черту, совпадение? Гидролог, кандидат наук Иван Федорович Лазутин. Ведь их же прямо как грязи, куда ни плюнь – попадешь в гидролога Ивана Федоровича Лазутина. Я понятия не имела, чем Иван занимался после развода. Мог и в Петрозаводск перевестись. А оттуда уехать в глухомань. Это вполне в его стиле, он на зарплату не подвязан, как я.
- Александра, тебе плохо? – забеспокоился Матвеич. Видимо, я очень сильно изменилась в лице.
- Это мой муж. Бывший, - словно сухими листьями прошелестело. Губы онемели, как и пальцы.
- Да ладно! – он захлопал глазами. – Серьезно?
- Куда уж серьезнее.
- Ну, слушай… Мы, конечно, сами напросились, но я могу отбой дать. И правда ситуация щекотливая.
- Глеб Матвеич, мы… очень нехорошо развелись. Совсем не друзьями.
- Понял, Саша. Без вопросов. Сейчас напишу, что отменяется. Найдем тебе другие водоросли, не переживай.
- Какие другие? - вздохнула я, разглядывая щербинку на столе. – Мне же резкий рост нужен. И желательно у нас, а не где-нибудь в Сибири. И этим летом. Чтобы зимой защититься. Значит, вотпрямщас нужно. Про отпуск я уже молчу, хрен бы с ним. Черт!..
- Ну, матушка, - Матвеич развел руками, - тогда не знаю. Думай, еще неделя есть. Отменить в любой момент можно. Не им твоя поездка нужна, тебе. Надумаешь – скажешь.
Я вышла на ватно подрагивающих ногах, села за стол, тупо уставилась на монитор, в аквариуме которого плескались золотые рыбки скринсейвера.
Ну что за непруха, а?
Здравый смысл говорил, что никакая диссертация не стоит месяца моральной каторги и неминуемого обострения на нервной почве хрони в виде язвы желудка и гипотонии. Ну не найдется для меня другой практики этим летом, не смогу защититься зимой – что, конец света? Все умрут?
Ну… конец не конец, но менять планы не слишком весело. Будучи старшим научным сотрудником академического института, я имела все шансы уже в следующем году получить вместе с докторской степенью еще и научное звание доцента. Защита должна была подтянуть меня по формальным критериям, по которым я пока недотягивала. А звание – это не только статус, но и существенная прибавка к зарплате, что немаловажно.
- Саш, ну как, уже точно едешь? – подскочила Зиночка, наша «младшенькая»: всего год после института, научный сотрудник без степени. Даже не аспирантка – соискательница. Как ей удалось попасть к нам, оставалось загадкой. Наверняка по чьей-то протекции. – Всякой разноцветной завистью завидую. Обожаю Карелию! Какая красота!
Да кто же не любит Карелию?
Пробубнив что-то невнятное, я вышла в коридор – точнее, рекреацию.
Когда-то в здании института располагалась школа, построенная после войны. Так уж забавно совпало, что первые несколько классов в ней училась моя мама. Потом школа переехала куда-то в новый район, а учеников распихали по соседним. Как-то я даже устроила маме ностальгическую экскурсию. С тех пор, конечно, многое изменилось, но она ходила, вздыхала и закатывала глаза.
«Саша, здесь у нас был спортзал. А тут столовая, а вон там наш класс, первый «А»».
Так вот коридоры тоже остались – широкие, с большими окнами. Там школьники на переменах прогуливались парочками по кругу. Или стояли у подоконников. Вот и я сейчас стояла, уткнувшись лбом в стекло.