Конфедерат - стр. 32

Сделал глоток и обнаружил прилипший к донышку клочок бумаги.

– Конфедерация просуществовала четыре года, Союз победил в той войне. Ты вернулся в Соединенные Штаты Америки, – сказал Клифф, чувствуя необходимость отплатить вампиру его же монетой. Сделать больно, если это вообще было возможно. – Ах да, и еще рабство отменили. Да здравствуют демократия, равноправие и феминизм. – Он шумно отхлебнул свой сладкий кофе.

Поставил кружку в нависшей за их столиком тишине. Скорее ощутил, чем заметил, что последними словами все-таки сумел задеть восставшего вампира за живое. Ухмылка сползла с его лица, губы обратились в тонкую линию. Он продолжал сидеть в той же позе, склонившись к журналисту напротив, но тот и другой успели порадоваться, что дробовик остался в машине, а сабля с револьверами – в доме Боуденов.

Конфедерат медленно выпрямился, сунув бумажку в нагрудный карман.

– Я сражался за свою страну, за идеалы и тот уклад жизни, что вел мой отец, а до него его отец и его дед, – процедил Конфедерат, и в голосе его звенела сталь. – А не за то, чтоб янки обкладывали нас непомерными налогами, наживаясь за наш счет, запускали свои лапы в чужой карман и распоряжались здесь. Решали за нас, как нам жить. Знаешь, в чем была суть прокламации об освобождении рабов? – Он посмотрел на Боудена, прожигая в нем дыру. – Очень легко распоряжаться имуществом, которым ты не владеешь. Пускать по миру чужое добро, в которое не вложился ни центом. Этот сноб Линкольн даровал свободу, – Конфедерат вложил в это слово все презрение, на какое был способен, – рабам тех штатов, что не входили в состав Союза, чтобы заполучить поддержку и голоса в том векторе политики, которому он следовал. Чтобы обкрадывать нас по букве закона – день за днем. Как, по-твоему? Ты не будешь против, если я возьму твой дилижанс и скажу, что он больше тебе не принадлежит? М?

– Ну, если судить с такой позиции… – пробормотал задумчиво Адам.

– Рабство отменили во всех штатах, – сказал Клифф, пытаясь вспомнить все, что знал из школьной программы по истории. – Тринадцатая поправка к Конституции, тридцать первое января одна тыща восемьсот шестьдесят пятый год. Конечно, все было не так гладко. Ку-клукс-клан, расовая сегрегация, но это уж всяко лучше, чем как было.

Конфедерат молчал. Его напряженное молчание пугало еще больше, чем все, что было до этого. Больше, чем голодное чавканье куриной кровью во мраке часовни. Больше, чем присутствие в тачке за их спинами машины для убийств, созданной проклятьем лишенного всего раба. Он был безоружен, но у Адама еще саднило горло, после того как Конфедерат встряхнул его над полом, а у Клиффа под повязкой на запястье остались синяки и глубокие раны. Они понимали, что тварь, сидевшая напротив и рассуждавшая с видом знатока об идеалах Гражданской войны, куда опаснее, чем хочет казаться. Может быть, в этом и был его план – заболтать, отвлечь, а после, оставшись наедине, вскрыть им обоим глотки, чтоб утолить жажду крови.

Но здесь помимо них были другие посетители, работники закусочной, симпатичная Линдси, которая вот-вот должна была вернуться, чтобы убрать со стола. Над их столиком словно сгустилась невидимая туча и готовилась с минуты на минуту разродиться вспышками молний и раскатами грома.