Конец всех времён - стр. 45
На третий день скитаний по галереям девушка случайно наткнулась на Джонда, разглядывавшего портрет молодой женщины в длинном вечернем платье. Король был настолько поглощен своим занятием, что ей ничего не стоило прошмыгнуть мимо и незамеченной скрыться за ближайшим углом. Однако безумная тоска по общению перевесила осторожность, и, подойдя к монарху, Леа тихо спросила:
– Любуетесь картинами?
На лице правителя не дрогнул ни один мускул, как будто он заранее знал о приближении девушки. Не отрывая глаз от расписанного красками холста, хозяин дворца сдержанно объяснил:
– Она напоминает мне о прошлом. Когда мы стали одной семьёй, Луиза привезла этот портрет ко мне вопреки желанию её родителей. Никто не знает, как зовут изображённую здесь красавицу, но существует поразительное сходство между ней и моей покойной женой. Я часто прихожу сюда и вновь и вновь погружаюсь в прошлое, не желая прислушиваться к здравому смыслу, пытающемуся спасти меня от трагедии молодости.
– Наверно, мне лучше уйти, – робко предположила Леа, но не сдвинулась с места, ожидая приговора монарха.
– Вы нисколько не помешали моему одиночеству, – поспешно отмахнулся Джонд. – На самом деле, я даже благодарен вам за то, что не позволили несчастному вдовцу в очередной раз дать волю чувствам.
Он демонстративно отвернулся от картины и как ни в чём не бывало спросил:
– Нравится моя галерея? Здесь собрано почти полторы тысячи работ, написанных художниками самых разных эпох. Говорят, ни у одного короля нет столь богатого собрания шедевров цериусианской живописи.
Девушке стало немного стыдно за свое невежество, но она не рискнула соврать и честно призналась:
– По правде говоря, я не очень увлекаюсь искусством. Все эти пейзажи и портреты кажутся мне немного скучными и лишёнными какого-либо внутреннего очарования. Я выросла в мире неоновых огней и шумных дискотек, где в каждом звуке ощущается сумасшедшая энергетика жизни, а здесь царит первобытное умиротворение, от одного соприкосновения с которым безумно хочется зарыться под одеяло и уснуть до наступления нового дня. Простите, что говорю всё это, но мне только теперь стало понятно, как сильно различаются наши заочные представления о мире и безжалостно ломающая любые стереотипы действительность.
– Может быть, вы просто не там ищите оправдание своих надежд? – предположил Джонд, и по его лицу расплылась загадочная улыбка. – Хотите, я покажу вам кое-что, не выставленное на всеобщее обозрение? К сожалению, стен коридоров недостаточно, чтобы развесить по ним всю мою коллекцию.
Леа согласно кивнула, чувствуя, как в её душе пробуждается живой интерес к происходящему. Король провёл свою гостью вниз в полуподвальные помещения, куда не проникали солнечные лучи и где под потолком примостились заделанные под факелы электрические лампы, освещавшие тусклым светом комнатки, напоминавшие средневековые камеры для заключённых. Впрочем, никаких узников там не было, а их место занимали обмотанные тряпками холсты и скульптуры из мрамора, камня и глины, изображавшие видных деятелей прошлого. Джонд даже не посмотрел в сторону этого безумно дорогого его сердцу хлама. Дойдя до конца коридора, он открыл ключом массивную металлическую дверь и предложил девушке последовать за ним в небольшой полутёмный зал, украшенный одной-единственной картиной. Холст размером два с половиной на четыре метра представлял собой горный пейзаж, на заднем фоне которого виднелись массивные снежные шапки никем не покорённых вершин. Справа была изображена цветущая долина, покрытая жёлтыми кустарниками и деревьями с огромными тёмно-синими плодами, напоминавшими земные сливы. Но не это привлекло внимание Леа, на несколько секунд потерявшей дар речи и нелепо застывшей с открытым от удивления ртом. Добрую треть отведённого ему пространства художник использовал для того, чтобы изобразить чудовище, не похожее ни на одно из известных науке живых существ. Огромная массивная туша с длинным острым хвостом, судя по масштабам, достигала в длину нескольких десятков метров и была покрыта крупной блестящей чешуей, идеально отражавшей солнечный свет. На приплюснутой уродливой голове, заканчивающейся хищной пастью с двумя рядами острых зубов, отчётливо выделялись большие чёрные глаза, готовые пригвоздить к стене взглядом любого психически неуравновешенного зрителя. Но самым ярким дополнением образа сказочного монстра служили гигантские крылья, сложенные на спине в форме треугольника и покрытые сложным узором, состоявшим из правильных геометрических фигур. Фантастическое создание выглядело настолько правдоподобным и естественным, что, казалось, вот-вот выскочит из вымышленного автором мира и, разрушив каменные стены, улетит прочь вопреки всем законам современной физики. С трудом избавившись от подобного наваждения, девушка перевела дух и почтительно проговорила: