Конец Сезона Ураганов - стр. 33
– Госпожа гусыня! Простите меня! Конечно я вас отпущу. Прямо сейчас.
Он открыл окно и подтащил к нему клетку.
– Позвольте, я развяжу вам лапки, – сказал он. – Подумать только, я чуть было не убил говорящую птицу!
На какое-то мгновенье я замерла – вдруг он все-таки свернет мне шею… Но нет, он действительно развязал мне лапки и поднес к окну. По его щекам все еще катились крупные слезы и мне вдруг стало его жаль.
– А как же вы? – спросила я. – Вас не заругают?
– Ерунда! – отмахнулся коротышка. – Я сейчас же вернусь на рынок и куплю еще одного гуся, за свои деньги. Никто не заметит подмены.
Я вскочила на подоконник… Я хотела поцеловать его, но только неуклюже ткнулась клювом в его щеку. Потом взмахнула крыльями, но… взлететь не смогла. Крылья были будто налиты свинцом.
– Что с вами, госпожа гусыня? – спросил он.
– Сама не знаю, – ответила я. – Это случилось после того, как я поела сдобной булки с изюмом. Какие-то девочки бросали в пруд крупные ломти. И я не могу летать… Может, я действительно заболела?
– Тогда позвольте предложить вам остаться, – сказал он. – Я попробую вас вылечить. Я нарву для вас самой лучшей, самой сочной травы из герцогского сада. Хотя нет. Я пойду в лес – я знаю одну поляну – там всегда пасутся гуси… Ой, простите, такие птицы, как вы, нет… похожие на вас птицы. Я соберу для вас ту траву, листья, стручки, ягоды – все, что они едят. И со временем вы поправитесь.
– Но как же я останусь? Мне скрутят шею…
– Знаете что? Я придумал! – вскричал коротышка. – Я скажу, что откармливаю вас специальными травами, чтобы придать вашему мясу пряный аромат… Ох, простите, представляю, каково вам это слышать! Но другого способа помочь столь дивной говорящей птице – я не вижу.
– Я не всегда была птицей, – сказала я грустно. – Вы мне верите?
– Конечно. Я тоже не всегда был носатым коротышкой.
Я подумала, что он шутит.
Он пересадил меня в отдельную клетку и отнес в свою комнату. А там сразу выпустил.
***
В этом странно признаваться, но тот месяц, что я прожила в каморке Якуба под крышей – комнатой это назвать нельзя было – я до сих пор вспоминаю с нежностью и легкой грустью. Мы, два странных, даже нелепых существа: он – уродливый коротышка с огромным носом, длинными руками и тонкой шеей, и я – девушка заключенная в тело гусыни, потерявшей способность летать, – вдруг подружились. Нам было чрезвычайно интересно и приятно друг с другом.
Уже несколько лет Якуб был главным поваром герцога. В его подчинении было не менее сорока человек – все они безропотно повиновались каждому его слову. Среди них были повара и их помощники, виночерпии, кладовщики, хранители специй, резчики сыра, окороков, колбас и фруктов, хлебодары и хлеборезы, дегустаторы, а также ответственные за скатерти, салфетки и столовые приборы и много других.
Герцогская чета очень любила покушать. Это мягко говоря. Правильнее сказать, что герцог был настоящим обжорой, а герцогиня – ужасной сладкоежкой. Герцог ел не менее пяти раз в день – при этом требовал блюд сложных, тонких и изысканных. День ее светлости начинался с крем-брюле, а вечером она не могла уснуть, не откушав марципанов и имбирных пряников. Во дворце постоянно устраивались пиры – местная знать и заграничные гости порой веселились несколько дней подряд. Почти каждый день к замку подъезжали телеги с местных ферм и пасек, охотничьих угодий и рыбацких деревень, груженные овощами, фруктами, мясными тушами и свежепойманной рыбой. Наблюдатель, который сидел на крыше и озирал окрестности в подзорную трубу, сразу сообщал Якубу о появлении на горизонте торгового судна. Вместе с закупщиком – его звали Ханс – Якуб шел в порт, чтобы первым выбрать самые лучшие экзотические фрукты и заморские специи. Специи стоили очень дорого, буквально, на вес золота. Якуб выбирал, а господин Ханс отвешивал золото. Для особых званых обедов Якуб покупал провизию на рынке сам: выбирал зелень и овощи у местных хозяек. Еще покупал грибы, дикие ягоды и горькие лесные травы – их собирали бедняки. Последним Якуб всегда давал несколько монет из своего кармана. И хозяйки и бедняки невероятно гордились тем, что их товар попадет на стол его светлости.