Конец пути - стр. 2
– Успел, друже! – Переступая через людей, купец подошел к Олегу, радостно его обнял: – Вы там как?
– Аркаима повязали…
– А-а-а-а!!! – услышав его, радостно возопили стражники.
– Повязали, в общем, – переждав крики, закончил Олег, – и черных смолевников перебили до последнего. Дворцы наши оба… А ты как сюда попал?
– Как со скалы на веревке спускались, аккурат на крышу дворца и попали. Ну вниз пробиваться начали… – Купец повернулся к замершей прислуге: – Ну, охальники, кто ведает, куда добро мое припрятано?
– Внизу оно, чужеземец… – пробормотал один из пленников.
– Ну так веди, чего расселся?
Любовод заторопился к своим сокровищам. А Олег, вернув саблю в ножны, поспешил к светелке, в которой уж почти месяц назад оставил невольницу. За спиной у него кто-то из стражников нетерпеливо спросил:
– Трапезная где?
Будута, разумеется, отправился с ними. Возможность наполнить брюхо холоп ценил, пожалуй, даже выше, нежели набить мошну.
Память не обманула – пробежав до развилки, Олег отсчитал пятую дверь слева, толкнул створку. Отдыхающая на постели девушка с каштановыми волосами, в шароварах и короткой войлочной курточке перекатилась на спину… Радостно взвизгнула, кинулась к нему:
– Господин! Мой господин!!! – И повисла на шее. Интересно, если бы Урсула была не бесправной рабыней, а полноценной женой, что бы она позволила себе тогда? – Господин вернулся! Ты вернулся!
– Разумеется, – погладил ее по голове Олег, отстранил и поинтересовался: – Как ты здесь? Чего делала, как жила, что видела?
– Ничего… – плюхнулась обратно на постель невольница. – Так и сижу, никуда не выглядывая. Только ем и сплю. Растолстела, наверное, раза в два. Правда, красивее стала?
– Наверное, – кивнул Олег.
За счет нормального сна и хорошего питания Урсула заметно округлилась, и если раньше она выглядела как желудь со спичками на месте рук и ног, то теперь напоминала вполне упитанного розового поросеночка. Всего месяц постельного режима – и двенадцатилетняя на вид пигалица округлилась годиков этак до восемнадцати.
– Гроза тут была два раза, – припомнила девушка. – Да камнепад раз случился.
– Испугалась? – Олег отошел к окну, обозрел с километровой высоты спрятанную между горами долину. – Тебя никуда не водили, ни о чем не спрашивали? Или, может, приходил кто?
– Нет, господин, – мотнула головой рабыня. – Токмо служанки заглядывали. Да и с ними словом не обмолвишься. Молчат, как язык отрезали.
– Неужели совсем ни с кем не разговаривала?
– Нет, господин. Да и о чем? Спала больше. В кои веки и покормят, и напоят вдосталь, и ничего никому не надобно. Вставать – и то ни к чему.
– Ты вставай, вставай, – покосился на нее Середин. – Пролежни появятся.
– Иди лучше ты ко мне, господин! – призывно вытянула руки Урсула.
Подумать над предложением Олег не успел. Взгляд его скользнул по участку ведущей к замку тропы возле ворот долины, и ведун с силой вцепился пальцами в подоконник:
– О проклятие! Урсула, вставай! Собирайся, коли взять чего хочешь. Ну, хватай, и бежим!
– А что, господин…
Середин, не тратя времени на объяснения, просто схватил ее за руку и потащил за собой – по коридорам к лестнице, потом бегом вниз:
– Любовод!!! Любовод, ты где?
– Я здесь, друже, – наконец отозвался купец, оказавшийся на первом этаже в кладовке у самой дальней, наружной стены. – Почто шумишь, баламутишься? Я поглядел, сундуки наши в целости лежат, и зеркала в них на месте.