Конец легенды - стр. 12
Второй мужчина был стройным, даже худощавым. Его фигуру портила небольшая сутулость, будто какой-то груз давил на плечи. Умное лицо с тонкими чертами производило весьма приятное впечатление. Длинные и изящные пальцы свидетельствовали о высоком происхождении, а покрывавшие их ожоги от реактивов выдавали человека науки. Этим незнакомцем, без всяких сомнений, был доктор Солано.
– Все в сборе! И нас даже больше, чем я ожидал, – с радушной улыбкой сказал хозяин дома. – Рад вас видеть, брат Бартоломью, и вас, сеньор, тоже рад, кем бы вы ни были.
– Это – доктор Андре Эрмите, – представила гостя сеньора Эстелла. – Он из Сарагосы, но после долгих лет во Франции предпочитает это имя, а еще отказался от медицинской практики, чтобы посвятить все время расследованию преступлений.
По непроницаемому выражению лица невозможно было понять, шутит она или говорит серьезно. Впрочем, сеньора Теодора эта загадочная рекомендация ничуть не смутила. Он энергично встряхнул руку Андре:
– И медик, и следователь? Это же потрясающе! Скажите, друг мой, вы ведь разбираетесь в ядах?
– По мере моих скромных способностей, – выдавил из себя Андре, смущенный таким энтузиазмом. Обычно его персона не вызывала особого интереса у сильных мира сего. Хотя брат Бартоломью говорил, что сеньор Теодор всего достиг сам… Такой человек, да еще увлеченный наукой, мог позволить себе сочетать некоторое высокомерие с простотой обхождения.
– Как же! Брат Бартоломью рассказывал о вас в связи с тем делом о двойном убийстве… именно вы заподозрили отравление и обнаружили источник яда! – второй мужчина ограничился легким поклоном. – Доктор Солано. Очень рад познакомиться, коллега.
– О, нет… я давно не занимаюсь медициной…
– Мой друг избрал иной жизненный путь, – пояснил брат Бартоломью. – Природная скромность не позволяет ему более называться доктором.
Андре смиренно кивнул, хотя в глубине души хотел отвесить монаху пинка. По своему авантюрному прошлому он не скучал, но все подобные вопросы стоило обсудить заранее. Бог знает, чего еще брат Бартоломью успел о нем наговорить в этом доме. Следует быть осторожнее.
– Но поболтать о ядах вы ведь не против? – обратился к нему хозяин. – У меня прекрасная лаборатория, после ужина мы отправимся туда. Уверен, вы будете в восторге.
– Боюсь, дорогой брат, ваше восторженное отношение к ядам способен разделить только доктор Солано, – вздохнула сеньора Эстелла. – За всю мою долгую жизнь я не видела более увлеченных людей, готовых с утра до ночи колдовать над какой-нибудь отравой.
Сеньор Теодор сдержанно улыбнулся:
– Вы, как обычно, преувеличиваете, милая сестренка. И насчет своих лет, и насчет круга моих интересов. Я всегда готов прервать самый интересный эксперимент, чтобы заняться семейными делами – например, чтобы остановить вашу очередную ссору с кем-то из домашних.
– Склонность к преувеличению – наша семейная черта. В этом доме не станет тише и спокойнее, даже если я прямо сейчас уйду в монастырь.
– Проверим? Ставлю песо, что вы ошибаетесь!
– Ставлю столько же! А о чем спор, дядя Теодор? Мы с сестрой все пропустили.
Эти слова принадлежали стройному невысокому юноше, который вошел в сад с девушкой под руку. Спутница была на полголовы ниже, и все-таки в их лицах угадывалось то сходство, какое бывает только у близнецов. Андре напряг память: Рауль и Альма.