Конец Конфедерации. Звезда Эрилены - стр. 7
Сон, который приснился ему, был коротким, но очень ярким. Отец, наконец, ответил ему! Каруэлла даже не смутило то, что во сне отец был очень зол на него. «Стыдись, Руэлл, – кричал на него отец, всегда предпочитавший другое сокращение имени Каруэлла, в отличие от матери, звавшей его «Кари». – Ты позоришь имя своего рода! Ты отрицаешь свои способности прорицателя! Ты, мой единственный сын! Я и подумать не мог, что из тебя вырастет такая тряпка, а не сильный маг-прорицатель! Немедленно берись за ум! И не появляйся на моей могиле до тех пор, пока не сумеешь обрести свои способности! С этой минуты никакой темной магии, глупый мальчишка! Ты маг Ариэ, а не презренный человеческий темный маг!» Во сне Каруэлл пытался рассказать отцу о своих проблемах, но король Агарэлл даже не захотел слушать его. В завершение разговора, багровея лицом от гнева, он поудобнее перехватил в своей руке ритуальный королевский скипетр и со всей силы огрел незадачливое чадо прямо по голове, заставив тем самым Каруэлла проснуться. Вырванный из своего сна, встряхивая головой, как нашкодивший щенок, Каруэлл с испугом оглядывался по сторонам, словно ожидая наяву увидеть разгневанного отца, размахивающего скипетром и готовый уже уклониться от нового болезненного удара. Однако в склепе по прежнему царили покой и тишина. От белоснежных надгробий предков королей Ариэ шел могильный холод. И все. Не было слышно ни звука. Ни единого отголоска звука не доносилось до этого изолированного подземелья огромного замка Ариэ. Каруэлл задумчиво почесал голову в том месте, по которому его во сне огрел скипетром отец, и под волосами с изумление обнаружил на этом месте огромную шишку. «Это знак! – подумал он про себя, морщась от боли при прикосновении к этой шишке. – Больше никакой темной магии. Разве что, совсем чуть чуть. Для поддержания концентрации».
К вечеру у него нестерпимо разболелась голова. Перед глазами плыли разноцветные круги, очертаниями напоминавшие ему их вселенные, погруженные в радужную дымку, в которой яркими искрами вспыхивали и гасли жизни известных и неизвестных ему персонажей: людей, магов, драконов и черных спрутов. Как ни старался, Каруэлл не мог различить в них не только знакомые, но и какие-либо человеческие черты. Утром он чувствовал себя настолько плохо, что не смог подняться с постели. Встревоженная его состояние королева Риверин связалась с Академией и попыталась вытребовать ему академический отпуск, но лорд Алеар неожиданно для нее уперся и потребовал возвращения Каруэлла в Академию, как только он почувствует себя лучше.
Каруэллу стало немного лучше только тогда, когда он перебрался в покои своего покойного отца. Так как после смерти короля Агарэлла он оставался его единственным наследником и технически уже сейчас являлся королем третьего дома магов-создателей Ариэ, о чем он не преминул указать матери, он имел полное право занять покои отца. Головные были продолжались у него еще несколько дней, после чего исчезли так же внезапно, как и появились.
Вещий сон пришел к нему буквально следующей ночью. Он касался девушки с белыми волосами, длинными и волнистыми, доходившими ей почти до колен, девушки, похожей на эльфийку. Но она точно не была эльфийкой, потому что во сне Каруэлл знал, что эта девушка была ему знакома, он видел ее буквально на днях, и не где-нибудь, а в Академии.