Конец Большого Юлиуса - стр. 18
– Ах боже мой! – Лицо Штарке почернело от прилива крови. – Неужели вы верите всей этой чепухе?
– Видите ли, господин Штарке! Какие бы сомнения ни возникали у нас, мы всегда считаемся с фактами. Союзники представили юридическую документацию, живых свидетелей. Проверка показала, что на нашей территории Стефен Горелл как разведчик неизвестен. А союзники располагали официальным обвинением. У нас не было оснований препятствовать совершению правосудия. Мы официально передали Горелла суду союзников. Они судили его и казнили 11 октября 1945 года. В прессе были помещены подробные отчеты о процессе и казни…
– А! «Отчеты»!
– Господин Штарке, мы вправе сомневаться, но мы обязаны уважать законные действия любой страны, – с легким оттенком раздражения повторил майор. – Сейчас надо уточнить одно: знаете ли вы Стефена Горелла?
– Беда в том, – выкрикнул Штарке, – что в период с 1936 по 1943 год я не занимался организацией, меня мотало по всему свету. И я слабо знаю новых людей. Горелл? Имя для меня мертво.
На террасу вышла старуха с подносом в руках, в старомодном лиловом капотике. Она поставила поднос на низкий плетеный стол и принялась расставлять перед майором серебряные вазочки со льдом и печеньем, кувшин с фруктовым соком, бутылку рейнвейна и бокалы.
– Познакомьтесь! – буркнул Штарке, садясь верхом на перила террасы. – Моя супруга – фрау Этель Гейнце Штарке. Ну, что ты на меня уставилась, Этель? Я не волнуюсь. Я просто громко говорю Уходи, у нас дела…
Майор встал и поклонился, но Этель Штарке, едва ответив на его поклон, умоляюще посмотрела на мужа и молча пошла к дверям.
«Да, – подумал майор. – Ему не меньше семидесяти, потому что ей больше!»
– До сих пор не верит, что я дома! – фыркнул Штарке, разглядывая пепел на кончике сигары. – Да, что ж поделаешь. Я не надоел ей за пятьдесят один год супружества. Недавно мы подсчитали, в общей сложности мы были вместе пять лет и три месяца… Вы женаты?
– Да! – неохотно произнес майор, глядя на дверь. – Значит, Горелл вам не известен? Жаль. Ваше здоровье, господин Штарке.
Они сидели около полутора часов, беседуя о достоинствах старой китайской бронзы, в которой Штарке знал толк. Он притащил на террасу каталоги, фотографии, несколько экземпляров действительно чудесной скульптуры. Поверхность бронзы была смугла и тепла на глаз, как тело, и краски эмали, насчитывающие два тысячелетия, не утратили свежести.
– Я могу кое-где попробовать реакцию на это имя! – небрежно сказал Штарке, протягивая майору статуэтку монаха, сидящего на черепахе и перелистывающего толстую книгу. – Да. Это возможно. Сегодня же. Обратите внимание на детали панцыря черепахи… А в книге триста страниц. Все покрыты иероглифами и рисунками. Ее можно читать, и я иногда этим занимаюсь.
– Действительно, бронзовые листы не толще папиросной бумаги… – сказал майор, рассматривая в лупу листы книги на коленях монаха. – Необыкновенный экземпляр! Я, господин Штарке, не уполномочен давать вам поручения! – четко сказал майор, бережно опуская статуэтку на стол. – В наших отношениях должна быть абсолютная ясность. Кроме того, как вы знаете, мы все делаем для себя сами. Словом, благодарю за гостеприимство! Спешу сообщить ваш ответ руководству, поэтому вынужден прервать нашу интересную беседу.