Конь в малине - стр. 31
Я стащил с ближайшего трупа «змееглазы», напялил, осмотрелся.
Ого, оказывается, один из нападавших даже пушку не стал вынимать. Самоуверенные ребята!.. Потому и пролетели.
Я вытащил из его кобуры пистолет и – чпок! чпок! – пустил моим спасителям по пуле в лоб: интуиция подсказывала, что спасли они меня не ради моей безопасности, а совсем даже наоборот. Использованную пушку я вложил в правую руку хозяина. Пусть теперь следователи поломают головы, хотя бы поначалу – пока не произведут все свои баллистические экспертизы. Кстати, мне потом надо будет избавиться от кроссовок.
Везение продолжалось – вокруг по-прежнему царила тишина. Бывает иногда в деле: все получается именно как ты хочешь, частные детективы знают, о чем идет речь…
Закончив подчистку, я подобрал рюкзак и сел в «забаву». Неторопливо включил зажигание, неторопливо отъехал.
Метрах в ста впереди, на противоположной стороне улицы, стоял серый «опель». Я вновь взялся за стерлинг, но никто по мне не стрелял. Подъехав ближе, я остановился, снял «змееглазы» и включил фары.
Боковое стекло со стороны водителя было опущено. Сам водитель уткнулся лицом в баранку. Проверять, спит он или мертв, я не стал. Не требовалось – на левом виске запеклась кровь.
Я хмыкнул и отправился дальше. В душе продолжала бушевать уверенность в собственных силах. Самое время было заявиться к Марголину домой и произвести тщательный обыск. Я знал, что это пройдет без эксцессов – вчерашняя рекогносцировка местности проводилась не зря, и мне были известны безопасные подходы к дому. Правда, там могла оказаться сигнализация, но у меня и сомнения не возникало в том, что успею удрать – скачивание информации с компьютера много времени не занимает.
Скрутило меня, когда я уже выехал на Приморское шоссе. Сдавило грудь, вновь подступила тошнота, в глазах заметались светлячки. Я съехал на обочину, выключил двигатель и мгновенно провалился во мрак…
Снилась полная чертовщина. Я знал, что слеп, но видел вокруг странный мерцающий свет. Гигантские – в десять футов длиной – пальцы производили со мной непонятные манипуляции: то пощипывали, то поглаживали, то принимались откручивать ноги, то приставляли их обратно. Потом меня крепко взяли за бока, а рядом появилась еще одна исполинская рука и начала тыкать мне копьем в сердце. Я был беспомощен и недвижен, но копье, раз за разом пронзая грудь, никак не могло попасть в цель, и так продолжалось до тех пор, пока я не понял, что сегодня умереть не суждено…
Проснулся я свеженьким как огурчик.
Солнце уже встало, и теперь в дом Виталия Марголина мог сунуться только сумасшедший. Мимо время от времени проносились машины. Тело слегка затекло, и я выбрался наружу, сделал несколько приседаний и с десяток энергичных взмахов руками. Потом водой из придорожной канавы сполоснул лицо и вытерся носовым платком. Усмехнулся: моя цивилизованность в последние часы резко покатилась под гору. Где-то буду спать следующей ночью?! Хорошо, если не в морге…
Мысль была слишком мрачной, и, чтобы избавиться от нее, я вернулся в машину и покатил навстречу сложностям наступающего дня.
Минуты через три навстречу, сверкая мигалками, пронесся коповский патруль, а еще через минуту – столь же спешащий микроавтобус «скорой помощи». Наверное, кто-то из ольгинцев наткнулся на трупы.