Кому добавки? История выживания на орочьей кухне - стр. 9
Я глубоко вдохнула, украдкой поглядывая на ползающую под потолком метлу, и попыталась мысленно составить план генеральной уборки. Представила, как тряпки моют столы, как щётки чистят печь, как посуда сама отмывается...
Неожиданно почувствовав, как слегка щекочущее, тёплое ощущение растекается по моему телу, заполняя пространство вокруг, касаясь предметов невидимыми нитями. А в воздух медленно поднимались и кружились тряпки, щётки и швабры, словно участвуя в каком-то мистическом танце. Старое ведро покачивалось у стены, готовое присоединиться к этому представлению. Даже несколько деревянных ложек подрагивали в корзине.
— Убирайте, — неуверенно приказала я, сама не веря в происходящее и ожидая, что всё это окажется сложной галлюцинацией.
Но вместо этого началось настоящее волшебство! Тряпки ринулись к столам и принялись энергично оттирать жирные пятна, въевшиеся в дерево за годы готовки. Щётки устремились к закопчённой печи и начали старательно счищать слои сажи. Швабры заплясали по полу, отмывая камни от грязи. Ведро само наполнилось водой из бочки и принялось помогать в уборке, то поливая особо грязные места, то подставляя себя под стекающую грязную воду.
А я стояла посреди этого удивительного, почти сказочного представления, едва дыша от восхищения и ужаса одновременно.
Кухня на глазах преображалась. Столы начали сверкать чистотой, печь освободилась от вековой копоти, обнажив красивую красноватую кладку, стены заблестели, словно их только что вымыли с мылом. Даже воздух стал чище — исчез затхлый запах, его сменил свежий аромат чистоты с лёгкими нотками трав.
Однако через несколько минут я вдруг почувствовала, как силы начинают покидать меня. Голова слегка закружилась, в висках застучало, а в теле появилась приятная, но ощутимая усталость, словно я несколько часов занималась тяжёлым физическим трудом.
— Хватит, — прошептала, и все предметы мягко, словно перья, опустились на свои места.
Тряпки аккуратно сложились в углу, щётки выстроились у печи, швабры встали к стене. Посуда расставилась по полкам, сверкая чистотой. Даже ведро почтительно заняло своё место у двери.
Я тяжело опустилась на табурет, хватая ртом воздух и пытаясь осмыслить произошедшее. Руки слегка дрожали от усталости, но в груди пылало чувство невероятного триумфа. То, на что у меня ушёл бы целый день тяжёлого труда, а может, и два, магия выполнила за несколько минут. Это открывало совершенно новые возможности!
Но что это означает для моего положения здесь? Если орки заметят, что я вдруг стала гораздо сильнее в колдовстве, они неизбежно начнут задавать неудобные вопросы. А что, если они каким-то образом догадаются, что я не настоящая Эмма? Что со мной тогда сделают эти устрашающие, но необходимые королевству воины?
Нет, определённо лучше держать эти новые способности в строжайшей тайне. Использовать их крайне осторожно и только тогда, когда никто не может увидеть. А на людях — притворяться такой же неумехой в магии, какой была настоящая Эмма.
Я поднялась со стула, чувствуя, как усталость волной накрывает тело. Взяв поваренную книгу, я направилась к узкой двери в углу кухни, которая, судя по словам Горхи, вела в мою комнату.
За дверью оказалось крохотное помещение с низким потолком, больше похожее на каморку. Узкая кровать у стены, маленький сундук для вещей, крючок для одежды на стене — и всё. Но после сегодняшних потрясений даже такое убогое жилище казалось гаванью спокойствия.