Компромисс - стр. 3

– Ничего личного, Антерот. Ведь я проделал эти манипуляции задолго до твоего появления в родном тебе мире. Поэтому, данная моя шутка вынуждена появляться и в остальных реальностях, чтобы история повторялась в соответствии с каноном.

– Можно было сделать исключение для моего измерения! Я ведь просил тебя!

– А я отказал. Не ты первый. Таковы издержки моего давнего воздействия на первичное бытие. В связи с угрозой потерять миры в Хаосе, я обречён заключать одни и те же сделки. Порой, звонит мне очередной клиент, успевает вперёд другого, но я вынужден отказать, сослаться на то, что он уже опоздал со своей просьбой… Так и с моими розыгрышами, если они уже произошли, я ничего не могу поделать.

– Ну, а в будущем? Ты можешь что-то поменять в Первичном Мире? Чтобы в грядущем очистить историю всех Святых Валентинов от твоих грязных сплетен раз и навсегда?

– Так ты за этим мне звонишь? Хочешь задать новый вектор для мировой истории всей Мультивселенной, просто договорившись со мной по телефону?

– Для начала, я хочу знать: ты можешь что-то сделать или нет.

– Согласно уставу Биржи, будущее закрыто для подобного влияния со стороны нас, старых богов. Меня объявят преступником, попытайся я в своих или чужих интересах что-то изменить в будущем.

– То есть, теоретически, ты всё же способен делать подобные правки?

– Уф-ф. Вроде бы я дал чётко понять, что это невозможно. Ты там случаем не перебрал слегка? Вроде слышал, что нынче ты владеешь баром. Не лучший способ вести подобный бизнес, если не умеешь ограничивать себя в приёме спиртного, – раздражённо ответила трубка. – Может тебе дать номерок хорошего врача? Выбирай, психолога или сразу нарколога?

– Нет, спасибо. Я трезв, – сообщил я. – Всего лишь пытался выяснить, можешь ли ты чем-то помочь Святому Валентину. Похоже, что нет.

– Я так и сказал. Это всё? Я могу вешать трубку?

– Погоди. Набрал я твой номер вот по какому поводу: у меня на руках есть кое-какая информация, что может тебе пригодиться, как главе управления страховщиков. Ты же вечно в контрах с остальными подразделениями Биржи, когда речь заходит о выплатах премий пострадавшим от Хаоса.

– Говори яснее. Что там у тебя?

– Компромат на Аполлона.

– Неплохо, а чего сразу-то не сказал, к чему было такое долгое вступление?

– Про Святого Валентина я тебе напомнил, чтобы ты сразу понял – если не сможешь исправить его историю, то цену за информацию я назову серьёзную, и торговаться не позволю. Ясно?

– Ясно, – прошелестела трубка. – Ну и что ты хочешь взамен?

– Два миллиона долларов. Наличными, соответствующими текущему моменту истории этого измерения, – сообщил я. – Желательно мелкими купюрами. Двадцатками, например. И чем скорее ты сюда прибудешь с деньгами, тем больше шансов, что обладатель этого компромата, не успеет хватиться своей пропажи и вернуться за ней.

– Растеряша кто-то из биржевиков?

– Угадал.

– Понятно. Итак, два миллиона двадцатками. Скоро буду… Стоп! Двадцатками? Это же сто килограмм веса!!! Антерот, ты издеваешься? Давай сотенными! – начал возмущаться Сатана на том конце провода.

– Нет. Только двадцатками. Я же не говорил, что задача будет лёгкой. Ладно, до встречи, – ответил я и положил сыплющую ругательствами трубку.

В ожидании Сатаны я успел прибраться, и вернулся к бару, там нашёл самый простой крымский херес, аккуратно перелил его в пустую бутылку из-под тридцатилетнего «Palo Cortado»