Компаньонка - стр. 8
Служанка Настасья, с небывалой скоростью для обременённой женщины, подскакивает к нему.
– Давай я все сделаю, – опустившись на колени рядом с мужчиной.
– Да куда ты?! – пытаясь увернуться от её рук, проворчал конюх.
– Я знаю, как правильно. Я сделаю, а то потом опять ходить не сможешь вовсе.
Конюх на это кивнул.
– Спасибо, Настя.
Настасья собрала в охапку лопухи и кинула их в глубокую миску.
– Неёла Ануфриевна, окати кипятком. Помоги.
Тут в кухню белоснежным вихрем кружев влетает юная княжна. Щеки Кити горят, на губах переливается радостная улыбка.
Кухарка так и застыла с ковшом кипятка.
– Ну, моя егоза! Как твой день? Сказывай поскорей, что за птица эта графиня? Строгая больно, говорят?
Кухарка опустошила ковш и присела за стол. Одним движением она смахнула муку с края стола и передником расчистила место на скамье рядом с собой. Кити тут же, не глядя, присела рядом с кухаркой, взяв ее тёплые руки в свои.
– Я бы не сказала так, няня. Она знала маму. Говорит, я похожа на неё и мама была очень красивая и веселая.
Кити заглянула в глаза женщине, которая её вынянчила и вырастила.
Кухарка поджала губы и бросила мимолетный взгляд на конюха. Тот спокойно и сосредоточенно наблюдал за действиями Настасьи, которая уже расправляла бантик на перевязанном колене конюха.
Всё же конюх поднял глаза в последний момент, и они зацепились с кухаркой взглядом. Этот безмолвный взгляд подтвердил обоим, что они всё помнят. И эти воспоминания объединяют двух совершенно различных людей в общей тайне прошедшего.
– Ну, ступай.
Кухарка ласково похлопала ладошку своей любимицы.
– Нечего тебе тут. А то барыня, не приведи господь, узнает, что ты с дворовыми обшиваешься. Побегай, моя радость. Иди.
Кити поцеловала кухарку в морщинистую щёку и, послав воздушный поцелуй конюху, покидает кухню.
Кухарка проводила Кити взглядом до выхода.
– Веселая княгинюшка наша была…
Конюх в глубокой задумчивости покачал головой. Так и не дав вразумительный ответ на высказывание кухарки в адрес прежней княгини.
Мысли унесли его далеко. В ту ночь не было дождя, был май и было невыносимо жарко… И невозможно было сделать вдох из-за едкого дыма. Очень ярко запечатлелось в памяти конюха бешеное полыхание портьер и картин. Он никогда не видел такой красоты. И трогательное личико маленькой Кити, спящей на его руках, тоже было красиво. Какой-то иной красотой.
Он хорошо запомнил даже эти странные мысли… Он многое помнил. И помнил её… Элен. Он хотел войти к ней в комнату, хотел закричать, но прошёл мимо. Долго он спрашивал сам себя, что же помешало ему? Трусость или что-то ещё?.. Но он этого не сделал. И он помнил об этом.
Смотря вдаль из окна своего кабинета, ещё один мужчина поместья пытался ответить себе на многочисленные вопросы, касательные той страшной ночи.
Князь Влад Ольденбургский вернулся с войны на следующий день после пожара – прямиком из одного ада в другой.
Первым порывом князя было снова попасть на поле боя, обратно на войну. Двухлетняя дочь остановила его. Князь увидел свою маленького ребёнка на коленях у кухарки, и её взгляд поразил его. Ярко-голубые глаза малышки смотрели на него с таким пониманием и с полной осознанностью происходящего.
– Ты не оставишь меня, как мама?
Серьезно спросила Кити, уже готовясь остаться одной в этом мире.