Компаньонка - стр. 21

Кити спустилась и подала руку отцу. Князь поцеловал руку дочери и заглянул в её звездные глаза:

– Kitti, magnifique briseuse de règles[4].

Эту семейную идиллию нарушил громкий стук трости о кафель. Князь и Кити обернулись на звук и увидели спускавшуюся к ним графиню Валевскую. Она ковыляла подобно черепахе, при этом трость её издавала слишком громкий стук. При этом Мари умудрялась что-то ворчать себе под нос.

– Надеюсь, там не будет сквозняков. Я всегда после театра страдаю грудной жабой. Милая, ты захватила шаль? Не хватало ещё слечь после этого.

Кити еле сдерживала свою улыбку, глядя на отца. Его выражение лица не скрывало ни в коей мере его отношения к графине и её внешнему виду.

– Графиня, при всём моём уважении, – начал князь, – хочу вам заметить, что вы слишком ворчливы, брюзжание ваше, боюсь, не позволит нам получить удовольствие от предстоящего посещения театра.

– Я предвкушаю чудесный вечер. Нужно всем думать о хорошем, – сквозь слёзный смех произнесла Кити.

– Нужно думать о здоровье, – подытожила графиня и, проходя мимо Кити, подмигнула ей. Потом Мари, как должно, взяла князя под руку и поковыляла с ним к выходу.

– Я убит! – сквозь зубы проронил князь.

Экипаж князя Ольденбургского, запряжённый лихой четвёркой, мчался на закат. Дорога была неровной и извилистой. Экипаж то и дело подбрасывало, как кукольную каретку.

Мари ногтями вцепилась в обивку сиденья и что есть мочи пыталась не подавать и вида на неудобство.

Колёса экипажа грохотали, ветер свистел, а спокойный князь сидел напротив Мари и изучающие её разглядывал. Это было худшее стечение обстоятельств. Да ещё и Кити внесла свою лепту. Мари казалось, что если она ещё хоть слово услышит касательно этого «Соловья», она добровольно сойдёт с экипажа на полном ходу.

Но Кити воодушевленно продолжала:

– Одна графиня, очень впечатлительная, слушая «Соловья», в середине арии лишилась чувств. А когда пришла в сознание, сказала, что это было лучшее, что когда-либо с ней происходило в жизни.

– Бедная та графиня, должно быть, скучная у неё была жизнь… – пробурчала Мари.

– Говорят, после одной или двух арий он уходит со сцены, идёт по чёрному выходу, где его уже ждёт экипаж, и спешно уезжает. Толпа поклонниц пытается засвидетельствовать ему своё почтение, а он скрывается от них.

– Может, у него увечье, и потому не желает, чтобы его видели. Или просто не столь хорош собой, как его голос. Сцена способна даже урода сделать красавцем.

– О нет, графиня. Позвольте с вами не согласиться, он красив, как Аполлон…

– Так говорят?

– Да, именно так. Маска скрывает его принадлежность к аристократии. Говорят, что он имеет дворянский титул.

– И поэтому «Титулованный соловей»? Чепуха какая!

– Почему «чепуха»?

– Уважающий себя господин, да ещё и представитель аристократии, титулованная особа, никогда не выйдет на сцену исполнять арии. Это просто неприлично!

– Вот поэтому он в маске, – мечтательным шёпотом произнесла Кити.

Князь всё это время внимательно смотрел на графиню. Когда она посмотрела ему прямо в глаза, князь загадочно улыбнулся и отвернулся к окну.

Вереница экипажей тянулась на всю подъездную улицу театра. Чуть задержавшись у ступеней главного входа, они выпускали прелестниц в дорогих туалетах и господ в чёрных фраках. Бесчисленные огни улицы отражались в лужах и удваивались.