Комонс III. Игра на чужом поле - стр. 9

Как и на всяком советском судне, на «Аносове» имелась Ленинская комната, и Женька с удивлением обнаружил там советские газеты трёхдневной давности – их получили в Рио, в консульском отделе посольства, куда она доставлялась самолётом прямиком из Союза.

Серёга рассеянно кивнул – его внимание по-прежнему занимали остатки бутерброда.

– Обратил внимание, что нет ни слова о вводе войск в Афганистан? А ведь должны были ещё двадцать пятого декабря…

– Кажется, что-то было о группе военных советников. – сообщил Аст, оторвавшись от ланча. – Может, это они и есть?

Женька покачал головой.

– Нет, это другое дело. В тот раз целые дивизии входили, и через перевал, и самолётами, на кабульский аэродром. А тут – всего пара десятков человек, по личной просьбе президента Тара́ки. А ему, между прочим, уже два месяца, как полагалось кормить червей!

– Думаешь, работа генерала?

– Больше некому. Я… мы со «Вторым» ему всё рассказали: и про смещение и убийство Тараки, и про Амина, и про ввод «ограниченного контингента». И вот, пожалуйста: Тараки жив-здоров, по-прежнему у власти, Амин погиб в авиакатастрофе и никто никуда входить не собирается.

– А ещё что-нибудь ты можешь предсказать? – поинтересовался Аст. – Чтобы такое же важное?

Он осилил бутерброд и, за неимением платка, вытирал губы рукавом.

Женька покачал головой.

– Боюсь, что нет. Понимаешь, история уже изменилась, и многое из того, что мне известно, не произойдёт. Или произойдёт, но как-то не так. Вот, к примеру: в прежней версии событий американцы и ещё несколько стран объявили бойкот Московской Олимпиаде, а сейчас – ни слова о чём-то подобном. Наоборот, сплошные восторги по поводу всемирного праздника спорта, а символику Олимпиады мы с тобой даже в Рио видели. Второй механик мне говорил: он привёз собой горсть значков с олимпийски Мишкой, так бразильцы их расхватывали, как горячие пирожки. Или вот ещё: помнишь, я нашёл в «Правде» заметку о американском губернаторе, которого застукали в постели с секретаршей?

– Угу, было дело. Кажется, в сентябре. И что?

– А то, что я в Рио купил местную газету, так там была статья о праймериз в Штатах, это внутрипартийные выборы, на которых выдвигают кандидатов в президенты. Так вот, Рейгана – это тот самый губернатор – даже в списках не было! А он, между прочим, должен был объявить «крестовый поход» против СССР!

Ух ты! – Аст удивлённо поднял брови. – И кто теперь вместо него?

– Республиканцы выдвинули Джона Ко́нналли. Я о нём ничего почти ничего не знаю – вроде, был министром финансов при Никсоне, а до этого губернатором Техаса. Он, кстати, сидел в одной машине с Кеннеди, когда того застрелили в шестьдесят третьем, причём пуля, ранившая президента, попала ему в спину.

– Ну вот, а говоришь – ничего не знаешь…

Женька промолчал, дав себе слово впредь держать язык за зубами.

– Схожу-ка я в буфет… – сказал Аст, вытирая жирные руки о джинсы. – Что-то я не наелся, возьму ещё бутербродик. Тебе захватить?

– Ага. – кивнул Женька. – Я тебя тут подожду. Уходить не хочется, очень уж красиво…

Он проводил Серёгу взглядом – суток не прошло, как он точно так же бегал за тортильями и сэндвичами «чивито» на камбуз шхуны, доставившей их в Рио…

Ртутная рябь океана слепила глаза – стрелки часов подобрались к полудню, и солнце палило вовсю. Женька облокотился на леер и нашёл взглядом давешних дельфинов. Совсем не похожи на привычных черноморских афалин: вместо узкого в форме бутылки, носа – рыло, как у касаток и белые полосы на боках. Помнится, шкипер-уругваец так и называл их – «белобочками».