Комонс II. Игра по чужим правилам - стр. 13
И немедленно иллюстрирую сказанное, самым пошлейшим способом – потрясаю упомянутыми половыми органами на манер хайлендеров из фильма «Храброе сердце». Которого, Ильина никак не могла видеть, поскольку снят он будет только в девяносто пятом.
– Демонстрирую? Я? – Люська аж подавилась от возмущения. – Да ты же сам… и эта хабалка…
– Ты так в этом уверена? – оглядываюсь по сторонам, обнаруживаю свои трусы, валяющиеся у основания стога, и принимаюсь неторопливо их натягивать. – А вот у нас другое мнение. Согласно ему, ты явилась сюда незваной, сняла юбку, спустила свои труселя и стала смущать нас, несовершеннолетних, видом своих прелестей – вероятно, с целью склонить к групповому половому акту. И, заметь – не только мальчиков, то есть меня и Серёжу, но и девочку, Катю. Что неопровержимо свидетельствует ещё об одной грани твоего извращения. К счастью, твоя одноклассница – киваю на Нинон, которая уже успела натянуть платье, – всё видела и сможет подтвердить.
– Вы не посмеете! – в глазах Ильиной торжество сменилось самым настоящим испугом. – Вам не поверят…
– Уверена? – многообещающе ухмыляюсь. – До клуба тебе бежать не меньше четверти часа. А я верхом буду там через пять минут, и подниму всех на ноги – на предмет отлова сексуальной маньячки, которая охотится по ночам за невинными школьниками с целью втянуть их в бездну разврата. Вот и думай, кому поверят – нам четверым, или тебе одной, да ещё и нетрезвой?
Тут я бью наверняка – ну не может такого быть, чтобы посиделки с гитарой, с которых я увёл ребят в ночное, обошлись без бутылки-другой.
На Ильину жалко смотреть. Она судорожно прижимает руки к подолу юбки, будто подозревает меня в намерении кинуться на неё и склонить к занятию тем самым эксгибиционизмом. Пожалуй, хватит, а то запаникует и всё село на ноги поднимет своими воплями…
– Но я сегодня добрый. – великодушно сообщаю своей визави. – Если посидишь тут, на бережку и охолонёшь слегка – мы, так и быть, никому ничего не расскажем. Я же понимаю… – заговорщицки понижаю голос, – у каждого свои сексуальные фантазии, и далеко не всегда удаётся их сдерживать. Против природы не попрёшь, верно, Леночка?
Это был самый настоящий coup de grâce[1]. Ильина придушенно пискнула, повернулась и скрылась в темноте. К гадалке не ходи, раньше утра в расположении не появится, струсит…
Как ты её… – раздаётся у меня за спиной. Нинон привела себя в порядок и теперь выбирает из своей роскошной шевелюры застрявшие там соломинки. – Что, правда, так всё и сказал бы?
– А что, были варианты? – отвечаю. – Она бы тебя сдала с потрохами, да и нам с ребятами мало бы не показалось. И вообще, козлов надо учить. А коз, так тем паче.
1979 г., июнь,
Подмосковье.
День в хлопотах
Скандал, как мы и ожидали, развития не получил, хотя Ильина не сумела удержать язык за зубами – на нас с Нинон косятся, кто осуждающе, а кто и с плохо скрытой завистью. Начальство старательно делает вид, что ничего не замечает. Их можно понять, такое ЧП никому не нужно – отписывайся потом, да и позор на весь институт… Мою пассию они, конечно, на карандаш взяли и найдут, как наказать – но когда-нибудь потом, кулуарно, без совсем уж жёстких оргвыводов.
Ужасно хочется спать. Ночью, после позорного бегства комсомольской активистки мы побрели к костру (Аст с Катюшкой, услыхав наши шаги, испуганно отпрянули друг от друга и смутились), где я предложил план действий: