Комнатка - стр. 36
– Бидному Томо не дадут кушать? Даже кусманчика хлебца не дадут?
– Обойдешься, – перебил его Ратто. – Каждый должен знать, где его место. Особенно нихил! Заканчивайте работу и валите!
Быстро сменив постельное белье, мы с Бидным Томо покинули спальню примаров. А когда добрались до гостиной, то стало понятно, что о моей поимке известно всем обитателям Комнатки. Конечно же, Унаги не отказала себе в удовольствии прилюдно обругать нас. И если я понимал, что заслуживаю наказания, то Бидный Томо, на которого было жалко смотреть, с каждым её словом словно съеживался в размерах. Физического наказания не последовало, потому что Унаги, увидев, как на моем лице расцветает приличных размеров синяк, довольно осклабилась и, задрав нос, ушла с остальными примарами в спальню. А вот последующее удивило меня куда сильнее.
Посмотрев в глаза нецесам и нихилам, я не увидел ожидаемого презрения и ненависти. Нихилы сочувственно смотрели на нас, а Режа, тихо шепча, успокаивала Бидного Томо, которого речь примары расстроила особенно сильно. Для остальных нецесов подобное, видимо, было в рамках привычного.
– Мы думали, что Ратто будет дольше на обеде, – шепнул мне Месяц, когда нецесы ушли и мы остались лишь в кругу нихилов.
– А он что-то подскочил, зашипел и вылетел из кухни, – добавил Пухляш, шумно дыша ртом. К его подбородку прилипли кусочки вареной картошки и морковки, но коротышка, видимо, не обращал на это никакого внимания. – Сильно досталось, братка?
– Нет, – соврал я. Болела грудь, болел живот, куда пнул меня Ратто, болела челюсть. Ратто бил умело и точно.
– А то ты сам не видишь? – огрызнулся на него худенький мальчик. Я с удивлением заметил, что у него нет пальцев на левой руке. – Значит, без согрева теперь? Ратто будет стеречь свой шкафчик. А то и замок попросит сделать.
– Н-не… совсем, – буркнул я и, оглянувшись по сторонам, вытащил из ведра спрятанную под тряпкой бутылку.
– Ого! – удивленно зашелестели нихилы. Но не слишком громко, чтобы не привлекать внимание. Месяц сориентировался быстрее всего. Выхватив у меня бутылку, он тут же замотал её во влажную тряпку и сунул худому.
– Шинаши, сегодня ты на помойном люке? – мальчик кивнул, пряча сверток на груди под курткой. – Надо новое место найти. Ратто знает о старой нычке. У тебя перерыв сейчас, поэтому надо думать быстро.
– Может в туалете у нас? – подала голос Фиалка, а стоящая рядом с ней пухлая девочка кивнула.
– Примары туда ни в жисть не сунутся, – поддержала она. Голос у неё был мягким и красивым. – В бачок спрятать и все.
– Хороший вариант, – чуть подумав, кивнул Месяц. – Но быстро кончится, Тоба. Сама знаешь, какой соблазн утром перед работой согреться.
– Не. Не дело, – покачал головой Шинаши, но внезапно просиял. – В саду!
– В саду? – недоверчиво спросила Аши, стоящая, как и всегда, рядом с Фиалкой. – Где Лучок изрыл все, что можно?
– Ох, сестричка, – улыбнулся Пухляш. – Есть там одна нычка. Мы сигареты в ей прячем.
– В ней, – машинально поправил его Месяц. – Тоже хорошая идея. В саду обычно трое работают, а если еще виски разбавить, то хватит на подольше.
– Не, – поморщился Шинаши. – Мешать не будем. Паскудно так с согревом поступать.
– Ладно. Тогда отдай бутылку Пухляшу, а он с Тоба спрячет. Лучок со своими травами так увлекается, что иногда про нас забывает, – кивнул Месяц.