Комната старинных ключей - стр. 34
Улыбка растаяла на губах Доктора.
– Вы задаете на редкость точные вопросы, моя дорогая. Нет, я не способен отыскать его в комнате. Может быть, вы даже сделаете из этого факта какой-нибудь вывод?
Полина внимательно посмотрела на Ковальского, ища в его глазах следы насмешки. Но Доктор, кажется, не шутил.
Поняв, что ее действительно похвалили, Полина перестала чувствовать себя тупицей и приободрилась. Можно не бояться: никто не будет ругать за неверные отгадки.
Как только она расслабилась, ответ пришел сам собой.
– Может быть, потому, что ключ должен быть связан с человеком? Тогда ваши способности обостряются, и вы начинаете видеть его.
– Отлично! Честно говоря, я не ожидал, что вы так быстро найдете правильное решение. Даже я сам не сразу нашел его. Теперь вы почти все обо мне знаете.
Полина подавила нервный смешок. После рассказа Ковальского она окончательно запуталась.
Доктор пришел ей на помощь.
– Все очень просто, – сказал он. – Я подбираю ключи к людям.
– К людям нельзя подобрать ключ, – вырвалось у девушки.
– Ошибаетесь. Не только можно, но даже нужно. И многие мои клиенты это осознают. Потому они и приходят ко мне.
– Клиенты?
– Ну, разумеется. С кем, по-вашему, я имею дело?
– Честно говоря, я уже не понимаю, – призналась Полина. – Мне казалось, вы кто-то вроде психотерапевта…
– Почти. С некоторыми особенностями. Ко мне приходят люди с проблемами. В этом нет ничего удивительного. Согласитесь, было бы странно, если бы человек шел к врачу, не имея проблем. Мы не говорим о профилактике, ибо ею я не занимаюсь, только о лечении! Пока все понятно?
Полина кивнула.
– Итак, мои клиенты приходят ко мне и рассказывают о том, что их гложет. Это могут быть страшные сны, от которых они не могут избавиться. Или вопрос, на который чрезвычайно важно найти ответ. Или неотвязные мысли, или тоска по кому-то, или нерешенная задача… Человек говорит со мной, а я слушаю его. Иногда спрашиваю о чем-то. Но, как правило, молчу. Некоторых достаточно послушать всего полчаса. Для других будет мало трех дней. Были люди, остававшиеся у меня неделями, до тех пор, пока мы не подбирали ключ.
– Ключ?
– Да. В буквальном смысле. Я нахожу среди своих ключей, – Ковальский обвел рукой стены, – один-единственный. Тот, который подходит конкретному человеку. Причем подходит именно в этой ситуации. Если он же придет ко мне через полгода с иной проблемой, ключ будет другим! Вы понимаете?
Полина по-прежнему ничего не понимала, но на всякий случай кивнула.
– Ключ должен подходить точь-в-точь: малейшая неуверенность все погубит. Как невозможно открыть замок ключом, всего лишь похожим на настоящий, так невозможно и помочь человеку, подобрав что-то близкое – но не в точности то, что требуется. Попадание должно быть абсолютным! Стопроцентным!
Разволновавшись, Ковальский до хруста сжал пальцы.
– И что же вы делаете потом с этим ключом? – осторожно спросила Полина.
– Отдаю его пациенту, конечно. – Анжей казался удивленным ее вопросом.
– А он?
– Может делать с ним все, что заблагорассудится. Обычно ключ носят с собой, смотрят на него…
Каждый решает сам. Но логично, имея ключ, как можно чаще держать его в руках. Большинство так и поступает.
– И что происходит?
По губам Ковальского скользнула слабая улыбка.
– О, если бы я знал ответ на этот вопрос! «Что происходит»… Мне, конечно, известно, что происходит снаружи. Внешний эффект, так сказать. Человек, обладающий ключом, внезапно находит ответы на свои вопросы. Он видит путь, выводящий его из беды. Это всегда случается неожиданно, как озарение, как распахнувшаяся дверь! Дверь, появившаяся там, где прежде была глухая стена.