Комната с белыми стенами - стр. 24
Саймон был не в том настроении, чтобы ждать, чего хочет Пруст.
– С какой это радости вы отбрасываете правило «ничего не брать на веру», когда дело касается пистолета? – спросил он, как только захлопнул за собой дверь. На этот раз Сэм вздохнул. – Почему Хелен или Пол Ярдли не могли хранить дома «беретту» – в отличие от темноволосого типа, которого мы никак не можем найти?
– Сержант Комботекра, объясните детективу Уотерхаусу, почему пистолет скорее мог принести в дом убийца, а не его жертва.
– Супруги Ярдли отчаянно отстаивали право самим растить своего единственного ребенка – и потерпели неудачу. Подумайте, что это могло для них значить. У вас ведь есть дочь…
– Упомяните ее имя, Уотерхаус, и я вырву вам язык. Моя дочь не имеет абсолютно никакого отношения к этому делу.
Эх, зря вы не слышали, что Колин Селлерс говорит о ней уже много лет, о том, что ему хотелось бы сделать с некими частями ее тела…
Саймон попытался еще раз.
– Пейдж Ярдли живет менее чем в двух милях от Бенгео-стрит с новыми родителями. Те даже поменяли ей имя и ни на шаг не подпустят к ней биологических родителей. На месте Хелен или Пола Ярдли в такой ситуации – «у меня отняли ребенка, более того, закон был на стороне тех, кто это сделал», – я вполне мог обзавестись пушкой. Если б мне довелось стоять в суде, беспомощно глядя, как моя жена получила два пожизненных срока за преступления, которые – я уверен – она не совершала…
– Спасибо, я вас понял, – констатировал Пруст.
– Я еще не закончил и сейчас выскажу свою точку зрения полностью: Хелен Ярдли провела девять лет за решеткой. Если она невиновна, то, выйдя на свободу, она вполне могла думать о мести. И даже если…
– Довольно!
Над головой Саймона что-то пролетело. Он поспешил пригнуться. Прустова кружка с надписью «лучший в мире дедушка» ударилась об угол шкафа и разбилась вдребезги. Сэм нагнулся, чтобы подобрать осколки.
– Оставьте! – проревел Снеговик. – Откройте верхний ящик шкафа! Там лежат два экземпляра книги Хелен Ярдли. Один возьмите себе, второй дайте Уотерхаусу.
Саймон сдержался от ответной дерзости лишь благодаря тому, что поклялся самому себе сделать то, что уже давно собирался сделать, – а именно подать официальную жалобу. И он ее подаст, уже завтра утром. Пруст наверняка выдвинет контробвинения в неуважении, сарказме и нарушении субординации. И будет прав. Никто не поддержит Саймона, кроме Чарли, да и она – лишь потому, что питает к нему слабость, а вовсе не потому, что не согласна с прустовской характеристикой.
Сэм вручил ему экземпляр книги «Только любовь», плод совместного творчества Хелен Ярдли и Гейнор Манди. Саймон сегодня уже допрашивал Манди. По ее словам, бо́льшую часть текста Хелен написала сама, и вообще работать с ней было одно удовольствие. Обложка была белой, в центре – фотография вязаных детских башмачков. В нескольких местах между страницами торчали бумажные закладки. Саймон посмотрел на книгу Сэма: то же самое.
– Давайте еще раз начнем сначала, – сказал Снеговик, четко проговаривая каждое слово, как будто в ожидании возражений. Ибо второго шанса не будет, так как первый уже сам по себе великая щедрость с его стороны. – Я позвал вас обоих сюда потому, что вы – мои лучшие детективы. Несмотря на личную неприязнь с вашей стороны, Уотерхаус, я должен знать, что могу рассчитывать на вас.