Коммодор Хорнблауэр - стр. 22

Первым шел «Лотос». Его командира, Викери, Хорнблауэр выбрал из других капитанов как самого хладнокровного. Велико было искушение самому возглавить колонну, однако в этой операции самым опасным будет арьергард. Первые корабли могут проскочить до того, как канониры наведут пушки и пристреляются. «Несравненная» прочнее остальных, у нее больше шансов выдержать тяжелый обстрел и взять на буксир пострадавших, поэтому она будет замыкать строй. «Лотос», развернув марсели и нижние прямые, двинулся на фордевинд. За ним последовал тендер «Моллюск», самое слабое суденышко. Его можно потопить одним выстрелом, значит, он должен идти там, где надежда проскочить выше. За «Моллюском» шли два уродливых бомбардирских кеча, за ними, перед «Несравненной», второй шлюп, «Ворон». Заодно будет возможность пронаблюдать, как поведет себе в деле его командир, Коул. «Несравненная» с ветром на правой раковине устремилась следом. Хорнблауэр смотрел, как Буш дал крюйселю заполоскать, чтобы уменьшить скорость и сохранить точную позицию в кильватере «Ворона». В сравнении с изящными шлюпами двухпалубник казался неуклюжей громадиной.

По левому борту показалась Швеция, мыс Куллен.

– Бросьте лаг, пожалуйста, мистер Хёрст.

– Есть, сэр.

Хорнблауэру показалось, что Хёрст глянул на него чуть искоса, не понимая, зачем человеку в здравом уме показания лага, когда корабль в смертельной опасности. На самом же деле Хорнблауэр хотел знать, как долго предстоит выдерживать напряжение, а что проку быть коммодором, если не можешь удовлетворить мелкую прихоть? Мичман и двое старшин пробежали на корму с лагом и склянками. Корабль шел так быстро, что катушка, разматываясь, дрожала в поднятых руках старшины.

– Почти девять узлов, сэр, – доложил мичман Хёрсту.

– Почти девять узлов, сэр, – доложил Хёрст коммодору.

– Очень хорошо.

Значит, целых восемь часов, прежде чем они минуют остров Сальтхольм и будут вне опасности. По правому борту показалась Дания, едва различимая в предрассветном сумраке; пролив быстро сужался. Хорнблауэр мог вообразить, как сонные дозорные вглядываются в почти невидимые паруса, зовут сержантов, сержанты сонно идут взглянуть своими глазами, бегут к лейтенантам и, наконец, барабанная дробь сзывает канониров к пушкам. С датской стороны они будут готовиться к стрельбе, потому что Дания на стороне Бонапарта и не ждет тут дружеских кораблей. А со шведской? Что надумал Бернадот в последние несколько дней? Сохраняет ли маршал Бонапарта нейтралитет или наконец решился бросить силы Швеции на поддержку родной страны?

Вот и низкие обрывы Хельсингёра, а вот шпили Хельсингборга, отчетливо видимые с левого борта, и крепость над городом. «Лотос», почти в миле впереди, наверняка уже в самом узком месте пролива. Хорнблауэр навел на него подзорную трубу: реи брасопили к повороту, а ни одного выстрела так и не прозвучало. «Моллюск» поворачивал следующим. Дай бог, чтобы неуклюжие бомбардирские кечи повернули гладко. А! Вот оно! Глухой рокот пушечного выстрела и сразу за ним – громовой раскат залпа. Хорнблауэр перевел трубу на шведский берег. Дыма не было. Затем на датский. Дым был виден, хотя и быстро рассеивался на ветру. По приказу Буша рулевой повернул штурвал на рукоять или две, готовясь к повороту; Хельсингёр и Хельсингборг неожиданно выросли совсем близко. Ширина пролива – три мили, Викери на «Лотосе» точно исполняет приказ, идет по левой стороне фарватера, в двух милях от Дании и всего в миле от Швеции. Остальные суда – точно за ним. Если шведские пушки начнут стрелять, и если канониры опытны, они смогут нанести эскадре заметный урон. Три фонтанчика взметнулись по правому траверзу. Взгляд не различил ядра, но легко домысливал, как оно отскакивает от воды. Ближайший всплеск был по меньшей мере в кабельтове от корабля. Шведские пушки по-прежнему молчали. Хорнблауэр мучительно гадал: застигнуты канониры врасплох или им приказано не стрелять.