Комета Магницкого – 2 - стр. 19
– А черт его знает, может и есть, техпаспорт на японском, я еще не читал.
– Знаешь что, давай не будем проверять их наличие.
– Ну, не злись, не злись.
Задний борт «белаза» закрывал небо. Было уже не страшно, но все же как-то неуютно. Пока добирались до речки по крайней мере трижды Магницкий мысленно прощался с жизнью, и два раза вообще ничего не успевал сообразить: они стремительно устраивали дорожную заварушку, из которой также стремительно выскакивали и мчались дальше сломя голову, с безрассудной смелостью атакуя любой просвет между впереди идущим транспортом.
– Так мы в Новую Зеландию не попадем. У меня адреналина в крови в три раза выше нормы.
– А у меня в самый раз.
При спуске к реке Володька не преминул продемонстрировать с какой предельной крутизны может сползать его вездеход, не переворачиваясь при этом. Убедившись, что как всегда фортуна играет на стороне Бармина, пассажиры сжав зубы молчали, и авто покатило вниз сломя голову по семидесятиградусному склону.
Внизу загорали обычные граждане. Машины свои они оставили вверху на дороге, спокойно расположились на бережке, лежа кто на травке, кто на стареньком покрывале с бабушкиной кровати. Естественно, все повскакали с мест, не зная, в какую сторону броситься, когда сверху на них рухнула красная божья дизельная коровка.
Не сбавляя скорости, Бармин промчался лихим слаломистом, минуя расстеленные на травке покрывала, будто препятствия, и в самом великолепном расположении духа заехал в воду, выключив мотор.
– Купаться, орлы!
– Засосет, – мрачно высказал всеобщее предположение бухгалтер, расстегивая штаны.
– Пусть только попробует.
Редкие на левой стороне реки купальщики с сомнением разглядывали машину, не торопясь давать советы, но видно было, что их тоже очень даже интересовало, как прибывшие наглецы будут вытаскивать из глинистого гравия своего красного жука. В глазах некоторых, особенно тех, кому пришлось отскакивать от бешенной вагонетки, светилось очевидное злорадство.
– Плывем до моста и обратно, – скомандовал Бармин.
Не дожидаясь исполнения приказа, обрушился в воду прямо из кабины.
Магницкий прошел по мелководью десять шагов, затем лег на спину и поплыл по течению, прикрыв глаза. Тихий плеск волн целебным образом врачевал психику, подорванную кратким, но насыщенным путешествием по городским улицам. Темно-зеленая вода быстро несла его в направлении северных приполярных лагерей и экспедиций академика Отто Юльевича Шмидта. Стоит еще чуть-чуть расслабиться, то недолго под монотонный плеск волн в ушах и уснуть, пару часов такого необременительного плаванья, как впадешь в Обь, а там, глядишь уже Кривошеино на одном берегу, Колпашево на другом, здравствуй, брат Нарым!
Купаться пьяным в реке почти столь же безопасно, как ездить с Барминым-шофером на левом сидении праворульного авто, но после полученной нервной встряски Виктор трезв, как стеклышко.
Стеклышко в очках известного противника алкоголя и доцента права Леонтия Стржжимайло, который в горбачевскую эпоху прославился тем, что собственноручно отлавливал в плотных рядах первомайской колонны остограмившихся сотрудников, после праздника требовал с них объяснительные в партком, при этом много кричал и ругался и даже громил, а потом слинял на запад, где сделался известным европейским правозащитником. Говорят, что там, на новом поприще Леонтий тоже много кричит и ругается в защиту общечеловеческих прав и свобод.