Комбат по прозвищу «Снежный Лис» - стр. 13

– Что у тебя там?

– Из штаба интересуются, прибыл ли стрелковый полк?

– Передай ответ, что ждём прибытия. К отражению возможной атаки готовы. Хорошо, если подкинут ещё боеприпасов и горючего. Оба студебеккера угодили под бомбёжку и сгорели на обратном пути.

– Ясно. Сейчас передам, – козырнул радист.

Затем появился старшина Тимофей Черняк и сообщил, что давно готов горячий ужин.

– Откуда он взялся? – удивился Калугин.

– Так мы же у фрицев две полевые кухни отбили, – шмыгнул носом старшина.

– Горох, небось, со свининой?

– В одном котле рис с мясом, во втором – кофе с молоком. Вполне съедобно, я попробовал.

Вместе со старшиной по блиндажу расплывался запах алкоголя.

– Ты глянь, Гриша, – обратился комбат к своему заместителю Калугину. – Перед боем всех предупреждал, чтобы офицеров живьём брали и захватывали транспорт. Хрена с два кто послушался! Информации толком не имеем, что вокруг творится, и грузовики почти все пожгли. Зато полевые кухни в целости и сохранности взяли. Да лучше бы хоть одну зенитку захватили или хороший грузовик.

– Кухни не все нам достались, – с сожалением ответил старшина. – Одну снарядом разбило.

– Вот ведь горе! – засмеялся Калугин. – Зато две других остались. Горячим неплохо людей подкормить, да и граммов по сто с прицепом опрокинуть. Я гляжу Тимофей уже приложился. Никак вместе с Игнатьичем хлебнули?

– Я чуток трофейного рома попробовал, прежде чем вас угостить.

– Боишься, что отравимся? Так десантники навеселе разгуливают, не боятся отравы. Это я тебе, Павел, говорю. Крепкая у нас оборона. Танкисты машинами занимаются, а десантники периметр навеселе охраняют.

– Всё в меру, – отозвался старший лейтенант Павел Мельник. – Я проверял, посты на месте. Ребятам больше всех досталось. Двенадцать человек погибли, и раненых полтора десятка в тыл отправили.

– Ладно, поужинаем, и пойдёшь в траншеи десантников сторожить, чтобы не заснули. Тимофей, пригласи Киру Замятину, пусть с нами горяченького перекусит.

Комбат весело оглядел своих командиров и старшину, усмехнувшись, добавил:

– Рожи и руки снегом помойте и материтесь поменьше. Единственная девушка в батальоне, да ещё красивая.

При этих словах заёрзал и, поднявшись, двинулся мыть руки Павел Мельник, который часто крутился возле медсестры, набиваясь на более тесное знакомство. Кажется, безуспешно. Медсестра себе цену знала и не торопилась отвечать на ухаживания.

С ужином ничего не получилось. Немецкое командование не могло примириться с тем, что русские уничтожили дальнобойный артиллерийский дивизион и оседлали своими танками целый участок оборонительной полосы. Это не только укрепляло кольцо окружения вокруг Сталинграда, но и наверняка привело бы к расширению важного для русских плацдарма.

Откуда взялся этот танковый батальон, как хищник, вынырнувший из ночной заснеженной равнины и внезапно обрушившийся на хорошо укреплённую высоту? Это была уже новая тактика, не похожая на прежнюю.

В начале декабря, прежде чем атаковать высоту, русский пехотный полк, усиленный артиллерией и танками, несколько дней топтался в отдалении. Командиры долго наблюдали в бинокли за укреплениями, провели одну-другую разведывательную вылазку, пытались взять «языка».

Медлительность или ожидание команды от вышестоящего начальства привели к тому, что полк угодил под бомбёжку. А когда повёл торопливое наступление, дивизион обрушил по заранее вычисленным координатам прицельный огонь всех своих тяжёлых орудий, миномётной батареи, а затем пустил в ход пулемёты. Около половины пехотного полка и почти вся танковая рота были уничтожены. На закопченном снегу среди воронок догорали «тридцатьчетвёрки» и лежали несколько сот неподвижных тел.