Комбат. Олимпийский характер - стр. 7
– Вот назюзюкались! – проворчала одна из старушек.
– И как не стыдно, здоровый бугай и такого молодого споил! – поддакнула вторая.
– Погодите, а это не из тридцать второй жилец? – вдруг оживилась третья.
– Да нет! Ты что, Митрофановна. Тот вообще не пьет! – уверенно сказала первая. – Это вообще бомжи какие-то! Как они только в подъезд попали!
– Да это все со свадьбой этой! Милиция туда-сюда шастает. А толку никакого! Девчонка эта, корреспондентка, так ведь и не вышла. О ней и милиция, и эти, в кожанках, расспрашивали, все квартиры обошли, и толку никакого.
– А может, она на чердак полезла? – высказала предположение Митрофановна. – Надо бы этим, в кожанках, сказать.
– Они какие-то тоже сомнительные. Никакого доверия не вызывают…
Пока старушки строили предположения, двое «пьяных бомжей» в натянутых на лицо шапках и куртках остановили выезжавшее из двора такси.
– До Казанского подбросишь? – специально погромче заплетающимся языком спросил Рублев.
А когда они с Ангелиной сели в такси, попросил таксиста:
– За углом останови.
Расплатившись, он буквально вытянул Ангелину из машины и попросил шофера:
– Постой минут пять, а потом езжай.
Сбоку было похоже на то, что двое пьяных пошли в закрытую воротами арку, чтобы облегчиться. Хотя на улице была глухая осенняя ночь, Рублев понимал, что, если кто-то хочет не выпустить ситуацию из своего контроля, за ними, даже за неузнанными, обязательно увяжется хвост. Поэтому стоило перестраховаться.
Как только они зашли за ворота, Рублев осмотрелся, быстро стянул с Ангелины верхнюю мужскую куртку, шапку, и уже вполне трезвой походкой они направились в соседний двор, потом, попетляв еще по аркам и дворам, он вошел в подъезд и, поднявшись на третий этаж, открыл дверь квартиры.
– Заходите! – позвал он Ангелину.
Та, все еще пребывая почти в шоковом состоянии, вошла в прихожую.
Когда дверь захлопнулась, Рублев зажег свет и, сняв обувь, прошел на кухню.
– Это тоже ваша квартира? – спросила Ангелина.
– Нет, это квартира моего друга, но на ночь мы здесь можем остаться. Хотя надежнее было бы вам сразу уехать из города. Я так понял, что вы затеяли какую-то очень опасную игру.
– Да… похоже… И если бы не вы, меня бы уже могло не быть в живых.
– Этот ваш редактор действительно еще та штучка… Только не понял, что ему от вас нужно?
– А я, кажется, понимаю… И теперь мне, кроме вас, помощи искать не у кого… – проговорила Ангелина и попросила: – Вы не могли бы мне сделать еще раз чай?
– Да, будем надеяться, до утра кофе нам не понадобится, – улыбнулся Рублев, заходя на кухню и включая чайник, – а в прошлый раз мы с вами зря не выпили кофе.
– Ну, тогда мы, возможно, не были бы так правдоподобны в образах бомжей… – пожала плечами Ангелина, усаживаясь за стол и отодвигая в сторону две чашечки с остатками кофе.
Рублев тут же переставил их в умывальник, где уже стояла гора грязных тарелок, вытер стол и принялся мыть посуду.
Ангелина следила за ним как завороженная. А потом покачала головой:
– Впервые вижу, чтобы мужчина так, как бы между прочим, мыл посуду.
– Не переношу грязи! – сказал Рублев, протирая тарелки полотенцем.
– Так вы, может, хирург?
– Нет, это как раз мой товарищ, у которого мы сейчас находимся, хирург, и у него вечно нет времени помыть посуду.
– А вы?
– А я человек военный. Военный в отставке, – пожал плечами Рублев.