Комбат. Олимпийский характер - стр. 13
Поставив свою дорожную сумку на пол, Сергей повернулся к Крабу, который стоял у него за спиной, и спросил:
– А ключи здесь есть?
– Не-а! – покрутил головой Краб и добавил: – Здесь ни одни двери не запираются. И видеонаблюдение повсюду. Даже в туалете.
– Это еще зачем?! – возмущенно спросил Сергей.
– Тебе ж сказали, режимный объект. Все должны быть под наблюдением! Ну ты не парься, все пленки только охранник фильтрует. А потом, если ничего подозрительного нет, их уничтожают. Так что сколько у тебя в штанах сантиметров, мы не рассекретим! – сказал Краб и хохотнул.
– При чем тут это! – смутился Сергей.
Но тут у Краба зазвонил телефон. Крышкин говорил так громко, что Сергей все слышал.
– Ты, Краб, звонил?
– Да, привез я вашего спеца. Вот заселяю.
– Куда?
– Да здесь у спецов всего один блок свободный. Я его туда и привел.
– Ты его ко мне в номер сели.
– К вам? – удивился Краб.
– Возьми на вахте запасной ключ и отдай Сергею, – распорядился Крышкин.
– Ладно, – пожал Краб плечами и, отключившись, сказал Сергею: – Будет тебе и ключ, и люкс с джакузи. С шефом жить будешь.
– С шефом? Со Степаном Иллиодоровичем? – удивился Сергей.
– Да, у него кровать широкая! С голубым покрывалом! – сказал Краб и нехорошо хохотнул.
Вся правда этого нехорошего хохотка открылась Сергею в первую же ночь.
Когда он оставил вещи в номере, Краб отвел его к Крышкину, и тот провел для Сергея экскурсию.
Сначала они, надев белые халаты и респираторы, зашли в тот цех или, скорее, лабораторию, что располагалась за железной дверью в здании, где сидел Крышкин. Довольно просторное помещение было залито голубоватым светом. На вытянувшихся у стен столах со стеклянными перегородками стояли пробирки, колбы, большие стеклянные сосуды с трубочками и несколько компьютеров.
Несколько мужчин и женщин в белых халатах и респираторах ходили между столами и что-то записывали. В колбочках и сосудах все булькало, в трубочки выходил пар. Говорить в респираторе было неудобно. И Крышкин, время от времени поглаживая Сергею руку, кивал то в одну, то в другую сторону.
Когда они вернулись к его столу, Крышкин снял респиратор и гордо спросил:
– Ну, как? Как ты думаешь, чем мы занимаемся?
– Судя по запаху, – посапывая, проговорил Сергей, – чем-то спиртным.
– Спиртным занимаются спиртзаводы. А мы занимаемся элитным спиртным! Мы готовим новые, элитные сорта водки для будущей Сочинской олимпиады. И спонсирует это все теперь один из ведущих российских банков.
– Ого! – присвистнул Сергей.
– А что ж ты думал?.. – проговорил Крышкин, ласково поглаживая Сергею руку.
– А в другом здании у вас мини-заводик, что ли? – спросил Сергей, вспоминая то, что успел разглядеть в окошко.
– Что-то вроде того… – кивнул Крышкин.
– И что, может, даже уже продаете свою водочку?
– Да так, иногда… Бывает… – замялся Крышкин.
– Но сами-то хоть дегустировали? – спросил Сергей.
– Сегодня и ты продегустируешь… – сказал Крышкин и, опять ухватив и жарко пожав Сергею руку, добавил: – Мы вместе продегустируем.
Знал бы Сергей, что это означало…
Он помнил, что они вернулись в номер. Помнил, что принял душ и, накинув один из висевших в ванной комнате махровых халатов, сел в кресло у журнального столика, на котором стояла красивая, похожая на древнерусский терем запотевшая бутылка, правда, без подписи, был нарезан соленый огурчик, колбаска, сыр, стояли две рюмки. Бра заливало комнату зеленоватым светом. Играла приятная, мягкая, обволакивающая музыка. Крышкин тоже был в махровом халате и тапочках. Сергей почему-то очень хорошо запомнил его густо поросшую волосами грудь и ноги, тоже волосатые и жилистые. Крышкин молча разлил по рюмкам прозрачную жидкость. Они чокнулись и выпили. Но Сергей даже не помнил за что.