Командировка в ад - стр. 8

В любом случае он будет переживать за парней и кусать локти, что не смог к ним присоединиться.

В кают-компанию военно-медицинского судна буквально ворвался радист.

– Господин адмирал! Срочная радиограмма из Главного штаба флота.

Несвицкий-старший просмотрел текст и нахмурился.

– Вот что, мичман. Настраивайся на их волну. Пробуй связаться, – он обернулся к внуку и участникам предстоящего рейда. – Радиостанция муниципальной школы в Високи Планины вышла в эфир на коротких волнах в любительском диапазоне. Каждые пять минут транслирует сигнал бедствия. В городе заражено до трети населения, десятки умерших. Бановина в блокаде, никакой помощи извне не поступает. Хорватская полиция и представитель оккупационной администрации самоизолировались и устранились от решения проблем. Зараженные районы блокированы извне, покинуть их невозможно, как и связаться с внешним миром. Телефонная и телеграфная связь сохранилась только с Беле Планине, но там то же самое. Без внешней поддержки весь округ обречен. Николай, ты говорил, что муж Ольги в этой школе преподает?

Младший Несвицкий вскочил.

– Так точно. Разрешите пройти в радиорубку?

– Штатскому на военном судне? Нарушение правил! Разрешаю.

Отпустив внука, адмирал обвел глазами присутствующих.

Князь Касаткин-Ростовский распределил отобранных кандидатов в рейд по принципу «трижды три», по одному медикусу и два летающих спецназовца в группе. Как бы ни были дефицитны боевые волхвы, а часть из них ушла в запас после войны. Младенович, лично курировавший операцию от имени царя, обеспечил явку в Тавридский порт самых лучших летающих бойцов, благо было из кого выбрать, и адмирал состав команды одобрил.

Николай вернулся буквально минуты через три.

– Школа ответила. Милош Благоевич тяжело болен. Жена и сын тоже, младший умер – впрочем, про смерть Драгана мы и так знаем. Власти проводят политику «спасение утопающих – дело рук самих утопающих», свои руки боятся приложить. Заперли всех в карантине и успокоились.

– Вот если бы ты с нами, Коля… – начал было Касаткин-Ростовский, но его оборвал адмирал:

– Исключено! Земли под германским контролем – ловушка для Николая. Ему припомнят и Славию, и срыв покушения на цесаревну.

– Целью экспедиции является местность, вышедшая из-под контроля Берлина, Николай Иванович, – покачал головой внук. – Но, признаться, я не смогу полноценно зачаровывать раствор сегодня. Утром работал в Царицино, мне бы отдохнуть до завтра.

– Максимум, на что я могу согласиться, это позволить тебе плыть на корабле до высадки команды на сушу, чтобы поработать с раствором, – неохотно кивнул адмирал. – С тем же бортом вернешься в Тавриду. Надеюсь, Марина не оборвет мне усы за разрешение отсутствовать на два дня больше. Но только на два! Не вздумай сам лезть в петлю.

Николай пожал плечами: в конце концов, вся операция рассчитывалась не более чем на десять дней пребывания на территории противника.

Далеко после полуночи судно отшвартовалось и взяло курс в открытое море, навстречу Дунаю и неизвестности.

Перед тем, как разошлись спать, Касаткин-Ростовский осторожно спросил у друга:

– Николай! Стоило бы изменить приказ. Ты – гораздо опытнее в подобных делах. И возглавил бы нашу команду намного эффективнее.

– Зачем? – Несвицкий улыбнулся и пригладил усы. Он отпустил их, чтобы хоть отчасти скрывали след от ожога. – Ты – достаточно опытный офицер, с большой практикой боевых операций. Я не объективен и вынужден буду заботиться о свояках в Сербии.