Командир Красной Армии - стр. 36
– Есть.
Сходив в кустики, я тут же вызвал Сазанова и приказал ему силами своего взвода построить туалет, а то уже всю местность вокруг замарали – я забыл, а старшине было не до этого. Побудку для батареи я назначил на шесть утра, так что бойцы уже занимались своими делами. Это только те, кто ездил со старшиной, продолжали спать. У них побудка в девять.
Расписав в боевом журнале распорядок батареи на сегодня, я подозвал обоих взводных и показал им красного воздушного змея, что привез вчера старшина. Честно говоря, не знаю, где он его достал, видимо, у мальчишек на что-то выменял, но ведь достал же!
– Для чего это, товарищ лейтенант? – спросил Андреев.
– Наверное, для связи, подавать знак, – предположил Сазанов.
– Не угадали, товарищи взводные. Вы как учить собираетесь наводчиков сопровождать цели?
– Так это вместо конуса? – догадался Сазанов.
– Правильно. Выгоняете машины на опушку, подберете бойца, который сумеет обращаться с этим змеем. Пусть он поднимет его на километровую высоту, тут вон какая бобина с ниткой, и таскает туда-сюда. Скорость, конечно, мизерная, но хотя бы научиться сопровождать цель. Тут главное, чтобы наводчики смогли взаимодействовать друг с другом. Потом будем змея привязывать к машине.
– Ясно, товарищ лейтенант, – ответил Сазанов, Андреев молча кивнул.
– Значит так, товарищ младший лейтенант. Вы, согласно расписанию, выгоняете батарею на опушку, удаление сто метров. Поднимаете змея и начинаете тренировку учебными снарядами. Нужно определить, кто из расчетов более-менее подготовлен. Все-таки не салаги. А мы с Андреевым пока прогуляемся до перекрестка. Сержант, прихватите бойца с лопатой.
– Есть! – козырнули оба командира.
– Кстати, лейтенант. Если во время учебы появятся немецкие самолеты, хотя бы на километровой высоте, не выше, разрешаю огонь боевыми снарядами. Лучше осколочными, у нас их много. Попасть не попадете, но хоть расчеты узнают, что это такое, да и пороха понюхают. Советую стрелять беглым огнем всей батареи по головному самолету.
– Есть! – уже радостнее козырнул Сазанов.
Когда мы со вторым взводным и сопровождающим нас бойцом вышли на опушку и прямо по целине направились к дороге, метрах в трехстах впереди невысокий красноармеец уже бежал по полю, поднимая змея, а сзади раздался звук запуска двигателей. Остановившись, мы смотрели, как на поле выскочили четыре зенитки и с них посыпались расчеты, откидывая борта и готовя орудия к бою.
– Готово! Готово!.. – слышалось то и дело.
– Курс – сто шесть, высота – четыреста, скорость – десять, одиночная воздушная цель… – командовал Сазанов. Наводчики, шустро крутя штурвалы, сопровождали цель.
– Огонь! – прозвучала команда. Защелкали затворы, заряжающие меняли учебные снаряды, и снова:
– Готово!
– Готово!..
– Курс…
– М-да, учиться еще и учиться, – пробормотал я, наблюдая за тренировкой. Было видно, что расчеты действуют неумело и скованно, не было той хищной грации, что присуща опытным бойцам. – Надо бы того наводчика с орудия Ольнева убрать, не его это. А вон того заряжающего посадить на освободившееся место. Шустер.
– Товарищ лейтенант, на батарее всего восемь человек, которые ранее служили на таких орудиях. Остальные – кто противотанкисты, кто гаубичники. У меня в расчете двое подносчиков так вообще бывшие минометчики.