Колючка для плохиша - стр. 51

Ноль реакции. Предложение пса не заинтересовало.

Ага. Будто мне оно нравится, но другого выбора я не вижу. Пока мы находились со Шмелёвым на расстоянии, глушить в себе чувства получалось с переменным успехом. Сейчас же это делать стало уже просто-напросто невозможно. Значит, единственный вариант ― снова выстроить между нами преграду. С глаз долой, из сердца вон.

Так. Вроде всё собрала. А если что-то осталось, то чёрт с ним. Пусть пользуется Рита и всякие прочие, когда приходят в гости. Судя по разговорам в гримёрке, залётные пташки в этой квартире были частым явлением, я же своим появлением нарушила человеку привычный порядок вещей.

Из-за заброшенных как попало шмоток чемодан с трудом закрывается, но перекладывать времени уже нет. Приходится попрыгать верхом, чтобы укомплектовать содержимое. Наконец, молния сдаётся и подчиняется. Половина дела сделано.

― Да иди же сюда, слюнявый, нам пора.

Пришлось изрядно побегать с поводком за ушастой мордой, чтоб поймать. Тот словно чувствует мою собственную неуверенность, поэтому, вот поразительно, не реагирует даже на заветное "пора гулять". Но я всё равно оказываюсь проворнее.

Настигаю его и обездвиживаю, запрыгнув сверху.

И вот мы уже стоим на чистенькой и новенькой лестничной клетке, последний раз вставляя ключ в замочную скважину. Уже проворачивая его в замке, слышу, как приходит в движение лифт, поднимаясь вверх.

С плохим предчувствием мысленно прошу, чтобы тот тормознул где-нибудь выше, но по закону подлости дверцы открываются именно на нашем этаже, выплёвывая из нутра Даню.

Немая сцена.

В которой я виновато прячу глаза, а он вопросительно высверливает взглядом пузатый чемодан, видимо, собираясь проделать в нём отверстия для проветривания.

И лишь Анубису всё по фану. Бродит по лестничной клетке, да вынюхивает что-то в горшках с искусственными фикусами.

― Далеко собралась? ― пригвождает мой затылок спокойный голос.

― Я съезжаю.

― Уже накопила на первый взнос? ― а теперь отчётливо улавливается ехидство.

― Одногруппница согласилась приютить. За символическую плату.

А если точнее, за оплату квартплаты. Лучшего варианта и представить нельзя, потому что общага обошлась бы мне в разы дороже. Да и туда вряд ли разрешили бы с собакой, а здесь дали добро.

― А я тебе уже стал неугоден? Не могу не заметить, мне платить не нужно даже символически. Что весьма выгодно.

― Я говорила, что остановлюсь у тебя временно.

― Говорила. Но не говорила, что как крыса решишь сбежать втихаря.

Ну, знаете ли!

― Я оставила записку, ― предпринимаю попытку пробраться к лифту, но меня требовательно тормозят вытянутой рукой.

― Стоять.

― Дань...

― Рот закрой.

Не, ну это уже слишком.

― А ты не офигел часом!?

― Рот закрой, сказал. Отвечать будешь, когда я скажу, ― с воплями на весь этаж и априори бесполезным сопротивлением из-за неравных весовых категорий, оказываюсь бесцеремонно затолкнута обратно в квартиру.

Небрежно, грубо, с нескрываемым раздражением. Затолкнута, приподнята за локти, когда стало понятно, что сама идти я отказываюсь, и оттащена обратно в комнату, где не особо нежно меня сбрасывают на кровать.

― Нельзя же так... ― начинаю было, но замолкаю, потому что в пустоту качать права всё равно бессмысленно.

Шмелёв ушёл. За псом. И, судя по звуку, за чемоданом. Хлопнула дверь. Послышался лай и топот довольных лап, несущихся на кухню.