Коловрат: Знамение. Вторжение. Судьба - стр. 46
…Словно издалека доносились незнакомые голоса. Его трясли и тянули куда-то. «Наверное, я уже в раю», – слабо обрадовался Кондратий, не понимая, что происходит вокруг, и не обращая внимания на доносившиеся словно из другого мира голоса. Глаза его были закрыты и словно залеплены чем-то вязким. Он чувствовал только боль, охватившую все тело.
– Осторожней бери, помнешь!
– Понесли на телегу, авось жив еще.
Когда его бережно приподняли и понесли, тело вновь резанула дикая боль, заставившая Кондратия даже застонать. «Боль это хорошо, – пронеслась обжигающая сознание мысль, – значит, я еще жив. А этого просто не может быть».
Но голоса снаружи были иного мнения.
– Слышь, застонал… Жить будет еще, – произнес с надеждой один.
– Крови много вытекло, можем не поспеть, – засомневался другой, – Как довезем, надо Февронию сразу звать.
– Оно понятно, – согласился первый, – едва не утоп, да еще медведь порвал. Без ведуньи никак. Того и гляди помрет наш хозяин.
– Не бреши зазря, – осерчал второй, – неси давай, поспешай. Авось успеем. Ехать недалеко.
Кондрат ощутил, как его бережно опустили на подстилку из мягкой соломы и укрыли накидкой. Раздался звук кнута, и земля под ним пришла в движение. От тряски на ухабах начало мутить, он вновь застонал, а потом и вовсе провалился в небытие.
Сколько времени он провел в забытьи, Кондрат не знал. Ему мерещилась огненная лава, в которую он нырял с разбега и плыл по ней, пытаясь выгрести к далекому берегу. А потом тонул, сгорая, так и не доплыв. Снился дикий темный лес, по которому сновали странно одетые люди с рогатинами и копьями, пытаясь кого-то догнать. Позади них на мгновение показался всадник в алом плаще, одетый в доспехи и подпоясанный мечом, словно воин из Древней Руси. Крикнув что-то Кондратию, воин выхватил меч и поскакал в лес, растворившись в нем.
Вскоре лес сменился желтыми скалистыми горами, по которым Кондрат прыгал в полном боекомплекте вместе со своими солдатами, отстреливаясь от наседавших со всех сторон душманов. Он садил по ним из автомата и с какой-то бесконечной радостью видел, как пули вспарывают их легкие одежки. Обливаясь кровью, «духи» падали и катились вниз по каменистому склону, пропадая в пыли. А Кондрат все стрелял и стрелял по ним, пока вдруг не кончились патроны, и он не остался совсем один. Всех бойцов его отряда уже убили. Он это знал. А кольцо душманов сжималось все плотнее. Тогда он выхватил гранату и бросился в свою последнюю атаку.
Затем Кондрат увидел высокое синее небо и тысячи коршунов, медленно паривших там, распластав крылья. Хищных птиц становилось все больше и больше. Скоро они уже закрывали свет солнца своими огромными крыльями. А затем начали пикировать вниз, неся стремительную смерть с неба туда, где лежало посреди луга его беззащитное тело. Набросившись на это тело всей сворой, коршуны стали рвать его на части. А Кондрат все лежал недвижимо, не защищаясь, и смотрел на свою смерть словно со стороны. Лишь когда самый большой и сильный коршун вознамерился выклевать его глаза, Кондратий вскрикнул от ужаса и очнулся.
Попытавшись открыть глаза, он чуть пошевелился и застонал. На этот раз глаза уже не залепляла липкая пленка, они были кем-то старательно промыты. Но то, что увидели эти глаза, лишь слегка приоткрывшись, заставило Кондрата усомниться в том, что он выжил. Глаза говорили ему, что лежит он у стены в каком-то бревенчатом доме, похожем на терем из сказки, которых отродясь не водилось в Афганистане. В приоткрытое окошко падает солнечный свет. Рядом с окном виднелся проход наружу, а напротив него сидят, словно истуканы, два здоровых мужика в странных кафтанах, совсем не похожие на «душманов». Смотрят на него во все глаза, но рта не раскрывают.