Колонна - стр. 20
Оставив машину внизу, я поднимаюсь на холм к истукану и пробую связаться с Идрисом. Связь здесь работает, хоть и не очень уверенно. Иносказательно, к тому же по-русски я рассказываю полковнику о том, что мне удалось узнать от Гасана. Даже если нас кто-то и подслушивает, то черта с два сможет уразуметь, о чем я говорю. Идрис же понял все именно так, как и нужно было.
– Отлично! – говорит он. – А ты сейчас где? Впрочем, об этом не стоит. Мало ли кто нас может услышать. Мы уже подъезжаем к Даальдану. Так что направляйся сюда.
На этом наш разговор заканчивается.
Ждать Иззуддина с семьей мне приходится около получаса. Приходят они мрачные, унылые, потерянные, видят меня и недоуменно замирают. Скорее всего, эти люди никак не ожидали, что мне удастся миновать блокпост, и были уверены в наихудшем. Поэтому мое появление в условленном месте они воспринимают как настоящее чудо. На их лицах появляются растерянные улыбки, они меня горячо благодарят, как если бы я, наподобие Брюса Уиллиса, в очередной раз спас весь мир, и возносят хвалы Всевышнему.
Зато мое намерение идти пешком к своему квадрику Гасан воспринимает как самоубийственное сумасбродство. Он отговаривает меня от этого, по его мнению, безумия, и предлагает ехать с ними, говорит, что я могу занять переднее пассажирское место рядом с ним. Семья не переломится, может как-нибудь уместиться и сзади.
Но чего мне бояться, имея на руках решающий скорострельный аргумент, годный для любого, самого жаркого спора? Я отклоняю предложение Иззуддина, машу им на прощание рукой, перехожу через дорогу и спешу к зарослям, темнеющим вдали. Там меня дожидается квадрик.
Я поднимаюсь на песчаные холмы, спускаюсь в глинистые низины и раз за разом перевариваю в душе сегодняшние события. Да, похоже за Гасана и его семью кто-то крепко молился, раз я неведомым образом оказался в нужное время в нужном месте. Ведь приди я к лавке Гасана всего на минуту позже, их бы уже ничто не спасло. А дочки у него и в самом деле – ничего, очень даже симпатичные. Было бы досадно, если бы таких пригожих девчонок немытые, вонючие шайтаны сделали своими наложницами.