Колонисты - стр. 5
–Вы слывёте задирой, сэр Бёртон,– качал головой капитан парохода,– Вы передрались со всеми сослуживцами. А мне эксцессы в пути не нужны. Зато животных Вы любите больше людей…Это мыслимо вообще: устроить боевому петуху Буджангу настоящие похороны?
Тогда эксперт по двадцати девяти языкам обратился к Стронгольду:
–Соглашайтесь, капитан, взять меня. Я – нескучный человек. Знаю и расскажу Вам много способов осуществления самых сокровенных желаний мужчин. Я обучу Вас, как прельстить и насытить не только женщину, но и крокодила.
Офицер покраснел и отнекивался от таких подарков:
–Сэр, боюсь, что распутство разжигает неуёмный огонь в теле, и мужчина перестанет ценить женщину-жену, его потянет к плотскому разнообразию.
Капитан парохода давал совет учёному:
–Лучше бы Вы, сэр, писали об истории.
Тот с усмешкой говорил:
–Самая туманная наука – история, практически ничем не отличимая от алхимии.
–И то верно,– улыбнулся оппонент.
–Меня в Индии ждёт буба – туземная любовница…– грустно вздохнул Бёртон.
Капитан Джонсон удивлялся:
–Как белого, спокойного человека может привлекать бешенный темперамент дикарей?
–Да я и сам не очень спокойный…-засмеялся Бёртон.
–Мы вынуждены отказать Вам, сэр,– отрезал капитан парохода.
–Это перст судьбы,– кивнул путешественник-естествоиспытатель,– Значит, поеду в Африку.
Капитан судна отдал приказ поднять трап.
А Стронгхольду говорил:
–Жену лучше иметь фригидную, холодную, так проще и спокойнее: меньше забот. А то вдруг баба войдёт во вкус, и мужа ей станет мало.
Карие глаза Тревора привыкли щуриться, когда глядели на собеседника, он указал рукой на гуляющую по палубе с тремя мальчиками изумительной красоты черноволосую леди, представил:
–Сэр, вон моя жена, за такой красавицей нужен двойной дозор.
–У Вас очень красивая жена…На Вашем месте я бы запер её и не выпускал.
–Ну, полно Вам, мы же не мусульмане: пусть все любуются её красотой.
–Не боитесь, что в провинциальном обществе она будет скучать?
–Это меня мало волнует. Я стараюсь не обращать внимания на женские капризы.
–После многочисленных восстаний в Индии стало небезопасно.
–Что делать…Служба есть служба.
–Вы могли оставить семью в Англии…
–И жить, не видя, как растут мои сыновья? Жить вдали от такой красавицы-жены? Сами же говорили, что она – лакомый кусочек для соблазнителей.
Восьмилетий Хьюго, маленькая копия своего отца, кормил чаек. Его тёмные кудряшки отросли до плеч.
Прехорошенький малыш Лайнус трёх лет, жался к матери, просясь на руки.
Старший Нолан, десяти лет, выспрашивал что-то у матросов.
До капитана судна долетел один из вопросов:
–А палубу лучше стелить из каких досок?
Подросток пока был сформирован нескладно, для аристократического лица его нос казался великоватым.
–Любопытен не по годам,– сорвалось с губ Джонсона.
–Он похож и лицом и стремлением к знаниям на отца жены – итальянского дипломата.
–Вы тоже жгучий брюнет.
–Я с Уэльса, видать, у меня кровь завоевателей-нормандцев, среди французов много брюнетов.
Капитан парохода ушёл по делам, а Стронгхольд подошёл к жене.
–Руди, ты не рациональная, наняла прислугу, у которой на руках двое младенцев.
–Тревор, ты же знаешь, что нелегко найти слуг, согласных работать в Индии. А если меня ещё и дома будут окружать слуги-индусы – я взвою и сбегу в Англию! Так что, Фредерика будет моей камеристкой. Только её белым рукам я позволю прикоснуться к себе мочалкой или расчёской.