Колониальный рефлекс - стр. 12
– Опыты над людьми бесчеловечны!
– Послушай, ты милая девушка. Но давай говорить откровенно. Нам нужен материал для исследований. К сожалению, все великие открытия сопровождаются человеческими жертвами. Взять хотя бы Вторую Мировую войну. Вот здесь на самом деле можно говорить о негуманности. Чтобы немецкие врачи получили столько информации о возможностях человеческого тела, погибло огромное количество невинных людей. Зато сейчас спасают жизни, основываясь на этих самых жестоких исследованиях. Я не оправдываю их злодеяния. Я констатирую факт. Здесь же у нас с вами содержаться особо опасные преступники. Самые опасные. Все приговорены к смертной казни. Никаких невинных. Так они приносят пользу, восполняют несправедливость, причиной которой сами и стали.
Я молчала. С тем, что сделали со мной, я уже смирилась, но что они сделают с Халком, когда придет его очередь?
– Ты оступилась. Почему ты попала сюда? – строго спросил доктор, нахмурившись. – Какое преступление ты совершила?
– Убийство… – выдавила я, опустив глаза.
– Если не ошибаюсь, тебя приговорили к смертной казни?
Я, поморщившись, кивнула.
– Если бы жизнь твоя не сложилась таким образом, никто не узнал бы, что ты уникальна. Поверь мне, это твое предназначение. Твоя способность к регенерации исключительна.
Он заглянул мне в глаза с выражением доброго доктора Айболита, который того и гляди спасет бестолковую зверушку:
– Теперь подумай, если бы тебя казнили, ты не смогла бы помочь нам в исследованиях. Следовательно, твоя смерть стала бы напрасной. Но ты жива. Да, условия жизни отличаются от прежних.
– Очень…
– Но, тем не менее, ты жива. Если процесс завершится правильно, и орган приживется, ты будешь выносливее, быстрее любого человека, и продолжительность твоей жизни увеличится. И, самое главное, ты отсюда выберешься.
– Извините, но я не могу этому поверить так просто.
– Я не говорю, что ты сможешь вернуться к прошлой жизни. Для мира ты умерла. Но ты бесценна для нас. Такое достижение никто не будет подвергать риску. И, конечно, уже хорошая новость – ты не вернешься в казарму. Там слишком опасно.
Я вздохнула, ощутив уже привычную волну боли, прокатившуюся по грудной клетке и ударившую в помутившейся голове в ноталгический гонг.
– Я вижу, разговор утомил тебя. Спи. Скоро боль пройдет, – с этими словами он вышел, и я услышала, как провернулся ключ в замке. Ничего не оставалось, как закрыть глаза и последовать его совету, пока эффект от болеутоляющих не притупился. Потом станет невыносимо больно.
В этот раз мне наконец приснился сон. После операции мозг не баловал меня сновидениями, но теперь я с радостью погрузилась в свои грезы, забывая о страшной реальности. Там я увидела того, кого безумно хотела чувствовать рядом. Халка. Я могла коснуться его. Единственный свет моей угасающей жизни сосредоточился в этот момент в нем.
Он наклонился надо мной, и даже сквозь сумрак я разглядела его сапфировые синие глаза. Они больше не обжигали меня льдом, а светились теплотой. Такого нежного и уютного взгляда я ни разу у него не видела. Но, думаю, так он и посмотрел бы на меня в то утро, если бы не явились санитары.
Я подняла руку и нежно провела ладонью по его колючей щеке.
– Халк… – улыбнулась я.
– Демиан.
Я не понимала, что он хочет сказать, но мне было безумно приятно слышать его голос. Он был мягкий и такой близкий.