Колокольные дворяне - стр. 12
Императрица – Анне Вырубовой, 10 декабря 1917, Тобольск:
«Были в церкви в 8 часов утра. Не всегда нам позволяют. Горничных еще не пустили, так как у них нет бумаг; нам ничего не позволяет ужасный комиссар, и комендант ничего не может поделать. Солдаты находят, что у нас слишком много прислуги, но благодаря всему этому я могу тебе писать – и это единственная хорошая сторона всего происходящего. Надеюсь, это письмо и пакет дойдет до тебя благополучно. Напиши Аннушке, что ты все получила – они не должны догадываться, что мы их обманываем, а то это повредит хорошему коменданту, и они его уберут. (Нет в ее жизни „хороших“ комендантов, но об этом она еще не знает. Почему-то уверенность, что поможет ей Бог, иногда распространялась и на творения Божии. Если они Божии, конечно.)
Вспоминаю Новгород и ужасное 17 число: и за это тоже страдает Россия. Все должны страдать за все, что сделали, но никто этого не понимает.
Благодарю Бога за каждый день, который благополучно прошел.
Ни одного твоего письма не оставляю, все сожжено – прошедшее как сон! Только слезы и благодарность. Мирское все проходит: дома и вещи отняты и испорчены, друзья в разлуке, живешь изо дня в день. В Боге все, и природа никогда не изменяется. Вокруг вижу много церквей (тянет их посетить) и горы. Волков везет меня в кресле в церковь – только через улицу, – из сада прохожу пешком. Некоторые люди кланяются и нас благословляют, другие не смеют. Каждое письмо читается, пакет просматривается…
Папа и Алексей грустят, что им нечего тебе послать. Очень много грустного… и тогда мы тебя вспоминаем. А я, дитя мое, горжусь тобой. Да, трудный урок, тяжелая школа страданья, но ты прекрасно прошла через экзамен. Благодарим тебя за все, что ты за нас говорила, за то, как защищала нас и столько за нас и за Россию перенесла и перестрадала. Господь один, может, воздаст. Наши души еще ближе сейчас, я чувствую твою близость, когда мы читаем Библию, Иисуса Сираха и т. д…
Какая я стала старая, но чувствую себя матерью этой страны и страдаю, как за своего ребенка, и люблю мою родину, несмотря на все ужасы теперь и все согрешения. (Из-за того они и не противились своему заключению, отчасти именно из-за того: Царица категорически не соглашалась даже задумываться о планах побега из страны. Александра Федоровна не хотела покидать Россию, она считала, что это предательство. И что возможности вернуться обратно уже не будет.)
Ты знаешь, что нельзя вырвать из моего сердца любовь к России, несмотря на черную неблагодарность к Государю, которая разрывает мое сердце, – но ведь это не вся страна. Болезнь, после которой она окрепнет.
Посылаю тебе письмо от Папы. Поблагодари тех, кто написал по-английски, но лучше не говори, что мы пишем друг другу: чем меньше знают, тем лучше. Еще одна карточка тебе». (А. А. Вырубова, Воспоминания, Письма Высочайших Особ к А. А. Танеевой, М., 2015.)
Духовник ссыльного Царя и Семьи, всего-то. В любом другом случае и говорить не о чем.
В любом другом случае. А тут… Православные религиозные ритуалы так много значили для венценосных супругов! И в ссылке о. Алексий осуществлял церковные обряды, что было самым важным в то время для искренне и неистово религиозной Царицы. Священнослужитель – это человек-мостик между нею, императрицей, ее мужем, ее детьми – и Богом. Молитва по всем правилам, полнота веры – основа основ христианского бытия, как мне объяснит отец Зосима, архимандрит Софийского собора. Об этом тоже потом, позже. Сейчас – вернемся к пытке, устроенной мучителями еще до страшной казни Семьи.