Колокола тревог - стр. 44
Виталий Васильевич вспоминал:
«А вот с Шелестом отношения были натянутыми. Очень уж амбициозным был этот человек и при этом малокультурный, ограниченный. Никаких других мнений, кроме собственного, не признавал. Любил самоуправничать. Не нравилось, видимо, ему, что меня на Украину прислала Москва. Он же заигрывал с националистами, на чем в итоге и погорел. В народе процесс снятия Шелеста с должности называли так – «вот он и прошелестел».
Я лично за те полтора года, что при Шелесте работал, был у него на докладе всего два или три раза, все больше ходил к Щербицкому, возглавлявшему тогда Совмин республики. С ним и решал все вопросы…
Переход свой в МВД могу объяснить кознями Андропова – он просто хотел поставить на КГБ своего человека – Чебрикова, к которому очень благоволил».
Интересны наблюдения В.В. Федорчука за поведением некоторых быстро перекрасившихся партийных чиновников:
«Вчерашние убежденные коммунисты вдруг превратились в одночасье в антикоммунистов, – вспоминал он, – пламенные интернационалисты ударились в национализм, а воинствующие атеисты заспешили со свечками в церковь. Самое интересное, что эти люди, как и прежде, стоят «у руля», получают государственные награды, не сходят с телеэкранов. При этом считают себя вправе учить жизни других.
Очень характерна в этом смысле фигура Леонида Кравчука, в советское время видного партийного идеолога, а позднее, – первого президента независимой Украины. Мне приходилось с ним иногда общаться.
Кравчук работал в Отделе пропаганды ЦК КПУ. Нередко сталкивался с ним в коридорах ЦК. Меня он почему-то панически боялся. При встрече сразу готов был, что называется, лапки кверху поднять, лебезил ужасно. Конечно, изо всех сил демонстрировал преданность советской власти, с «крамолой» боролся усердно. Но я, откровенно говоря, его недолюбливал».
Недолюбливал его генерал-фронтовик, потому что уловил в нем неискренность, подобострастие и фальшивость.
На Украине от местных чекистов автор услышал историю – то ли байку, то ли быль. Кравчук после 1991 года осмелел и признался, что он гордится тем, что «по ночам носил продукты бандеровским повстанцам в лес». Наверное, за эти бесстрашные поступки партия ему поручила ответственный пост по руководству идеологией в ЦК компартии Украины.
На вопрос одного из корреспондентов относительно того, что выиграли республики, ставшие суверенными государствами, Федорчук ответил честно:
– Что выиграли другие, я затрудняюсь ответить. Могу судить только на примере России. А она потеряла, по-моему, довольно много: и в экономическом, и в политическом, и в социальном, и в оборонном отношениях.
Стала куда слабее, чем когда находилась в Союзе. Думаю, что та же ситуация и на Украине, и в Молдавии, и в Грузии и так далее. Как говорят некоторые недальновидные политики: зато они отделились от России, а что это – большое достижение? Советский Союз был великой державой: его уважали, с ним считались во всем мире. А теперь, всем заправляют американцы, всюду суют свой нос, и мы пока ничего им не можем противопоставить.
Скажите, чему же тут радоваться?
Радоваться действительно нечему, но и плакать в жилетку не нужно. Необходимо трудиться, чтобы побеждать в своих добрых начинаниях, а плохих у нас было и есть достаточно. Многие триумфальные арки наших «побед», выстроенные по чертежам кремлевских инженеров и прорабов, народ позднее носил, как ярмо. Ведь побеждает не обязательно правое дело, но дело, за которое лучшие люди боролись, хотя потом и сокрушались с вопросом – зачем?