Колодцы Маннергейма - стр. 3
Волшебник кивает, усаживается напротив, бросает коричневую кожаную сумку с лямкой через плечо себе в ноги, телефон – на стол, спрашивает:
– У нас что, неформальная встреча?
– Почему нет? – пожимает плечами Аглая. – Раз уж все без галстуков.
Волшебник не то, что без галстука, но даже без пиджака и рубашки. На нем по-пижонски затертые джинсы и черная футболка с принтом «Zed’s dead, baby».
– Вам такие в ФНС выдают? – любопытствует Аглая.
– А я сегодня на учебе был, – отвечает волшебник, – после еще с одними уклонистами встречался, здесь неподалеку… И раз уж мы пьем, я бы тоже чего-нибудь себе взял, – он оборачивается к бармену за стойкой.
Волшебника зовут Павел. В свои тридцать, кажется, семь он – начальник отдела выездных проверок в их налоговой. Все понимающий чиновник, умеющий, когда захочет, делать маленькие чудеса. Если спасенные сорок миллионов затрат можно считать таким уж маленьким чудом…
Парнишка-бармен выбирается из-за стойки, подходит к ним и начинает обстоятельно расспрашивать об их желаниях, на что Аглая отвечает:
– Простите, но я пока хочу только в туалет. А вот молодого человека попытайте…
Она встает с места, спускается на первый этаж. По пути внезапно понимает, что негрони незаметно догнал ее. Голова уже не на месте, но, если не продолжать, это скоро пройдет. Сделав в туалете свои дела, Аглая задерживается у зеркала. Придирчиво разглядывает отражение, парой-тройкой движений поправляет короткие темные волосы с асимметричной челкой. Темные глаза и острые скулы-скулы, доставшиеся, не иначе, от древних татар-насильников. Красно-черная юбка выше колен. Секунду подумав, она расстегивает на белой рубашке третью сверху пуговицу. А почему нет? Красота пополам с огнем, как назвал ее тут один…
– Как наши дела? – возвращаясь, спрашивает у Павла.
– Мне сосватали какого-то «французского связного», коньяк с амаретто, кажется. А вы что будете?
– Воду со льдом. Честно говоря, мне пока хватит… Я, кстати, имела в виду наши дела, а не то, что вы пьете.
– Ага, понимаю, решили споить госслужащего… – тянет Павел. – Да какие дела? Часы тикают, дни идут – и все без толку…
– Как раз и вызвонила вас, чтобы сказать. Не хотела по телефону… – Аглая делает паузу. – Все решено, утренний рейс в пятницу. Обратно – в воскресенье. Подробности перешлю завтра.
– Ого, быстро у вас как… А, может, и кстати, а то что-то прям я задолбался. Возьму денек в счет отпуска… Значит, приостанавливаем пока вашу проверку. Уведомление захвачу с собой, подпишете задним числом…
Пока Павел говорит, мысли Аглаи совсем не о работе. Она думает о том, что собеседник ей больше нравится таким, в неформальном прикиде, а не в строгом костюме работника налоговой службы. Извечная взъерошенность при его джинсах и дурацкой футболке скрадывает его настоящий возраст. Теперь ему едва дашь тридцать. Загорелый, с уже выцветшими в самом начале лета волосами, со сломанным по молодости в одной из пражских пивных – Аглая узнает об этом позже – носом, он почти неотразим. И даже какой-то разбавленный, соломенный цвет глаз и обручальное кольцо не портят его.
Бармен приносит Павлу его коктейль. Тот благодарит, отпивает из бокала с этим самым «ум-м-м» и, наклонившись над столиком, неожиданно интересуется у Аглаи:
– А почему «Из огня в огонь»?