Колода Избранных. В плену карты - стр. 4
Полусонный город постепенно просыпался. Торговые лавки в виде деревянных домиков открывались для первых посетителей, топтавшихся поблизости. Торговцы выкладывали на прилавки леденцы на палочках в виде петушков и драконов, роскошные ткани, привезенные из столицы, готовые платья, лосины и пальто, головные уборы, столовые приборы и всякую всячину.
Вместе со сном в ее жизнь пришла странность, к которой Мийя до сих пор не привыкла – стоило подумать о чем-то – и внутренний голос что-то шептал, будто отвечал на ее вопрос. Вот и сейчас он велел идти, не останавливаться.
На носу висел Обряд. Еще пару лет назад они мечтали пройти его вместе с Кайлом, пусть и в разное время, и наслаждаться благами, уготованными для избранных. Но коварная судьба спутала все карты. Кайл провалил Обряд и избранным так и не стал, за что корил себя до сих пор.
В тот день, в день рождения сводного брата, Мийя решила, что и она не станет пытаться стать избранной, но сон и внутренний голос чрезвычайно ее насторожили. Что, если так пробуждается дар? Что, если она станет избранной и пройдет Обряд, в отличие от сводного брата? Мийя боялась даже думать об этом. Кайла она любила как родного брата, доверяла ему все секреты, но этот – не могла. Боялась, что тайна больно ударит по его самолюбию. Поэтому она предпочла скрыть от него и сны, и голос, звучащий внутри. До дня рождения оставалось всего три дня, а ей так хотелось остановить время или замедлить его, чтобы что-то придумать.
Мийя перебросила на правое плечо копну темно-каштановых волос ниже лопаток, мысленно выругавшись, что не заплела косу. Теперь волосы путались и упрямо лезли в глаза. Добравшись до неприметного с виду кирпичного здания с распахнутыми настежь окнами, из которых по всему городу разносился запах сдобных булочек, она вздохнула от облегчения. Наконец пришла в пекарню.
Мийя устроилась сюда после окончания школы, чтобы хоть как-то помочь Рану и Марте. Пекарню держал Кирон, торговец лавандовым медом, редкими в Ричини тканями и дорогостоящими мазями от головной боли и варикоза. Дела у Кирона шли в гору, и в ближайшее время мужчина планировал открыть еще одну пекарню.
Обычно Мийя приходила на работу за час до появления остальных, чтобы спокойно переодеться, приготовить себе рабочее место и приступить к делу, без суеты: вымесить тесто для булок и пирогов, придумать новую начинку – в прошлый раз она испекла пирог с кактусовым вареньем, щедро присыпанный сахарной пудрой – а приготовив первые партии, упаковать коробки со сдобой для императора и передать их посыльному.
Из раздумий ее вырвала Кили. Темная короткая прядь волос выбилась из-под белого чепчика.
– Ты сегодня что-то поздно, – белое пятно муки контрастировало со смуглым лицом девушки. Белый фартук на костлявом теле выглядел великоватым. Иногда создавалось впечатление, что Кили в свои двадцать лет больна, но врач не находил у нее никаких симптомов хвори. Мийя вспомнила, что не позавтракала, и в животе сразу же предательски заурчало.
Кили месила тесто для мясного пирога и усмехнулась, глядя на опоздавшую.
– Ты что же, не ела ничего?
Мийя кивнула, подошла к подруге и поцеловала ее в щеку. Они знали друг друга с самого детства, жили в соседних домах и сдружились еще до школы. Это определило их дальнейшую жизнь – вместе ходили в один класс, посещали одни и те же занятия, устроились в одну и ту же пекарню.