Коллекция ошибок. Я тоже буду в черном - стр. 17
– Валить?!
Мирон на секунду вспомнил удар ботинком по лицу, прошедшийся вскользь и рассекший ему висок. И голос где-то совсем рядом: «А твоей соске я «армянскую свадьбу» устрою. Первый ее выебу. Потом приду к тебе и расскажу, как она текла в ожидании всех моих братьев. Понял меня?..»
– Не могу я валить, – хрипло ответил Мирон. – Марик, пробей прослушку, узнай, кто про нее говорил.
– Ты сторона обвинения, нам с тобой материалы никто не покажет…
– Ну, тогда, пусть ей, блядь, охрану дают!
Марк поджал губы и потер ладонями глаза, устало откидываясь назад.
– Не даст ей никто охрану. Ты можешь просто подержать ее на расстоянии? Чтоб она не светилась рядом с тобой?
– Это Лада, – Мирон потер лоб. – Эта сука мутит, я уверен.
– Ей не до тебя сейчас. Она рада, что паровозом не уехала.
Мирон не слушал. Высоцкая была слишком близко к нему. Всю неделю он выходил из дома только с оружием. Он понимал, что в задачу Андрея Евгеньевича не входила его целостность, улик против братьев Тигранян и так было навалом. Но Артур и Гоша оставались на свободе: Гоша как свидетель (временно, как он надеялся), а Артур в бегах. Если его, Мирона, случайно грохнут – Артур или менты – будет печально. Но Высоцкая была слишком близко… Он видел, что с ней творится, но упорно молчал, не объясняя ничего. Пусть она сама отойдет в сторону, так будет легче. Объяснять ей, при каких делах тут Влада, желания не было никакого. Ненадолго отпустить ее. Просто дать повод и оттолкнуть от себя. Может, немного напугать… Обидеть, разозлить? Как классно она сегодня каталась по Садовому, красотка… Плакала, маленькая… Ушла красиво сучка…
Он знал, что вернуть ее труда не составит. Это все ненадолго. Она подсела на него как на наркотик, она любила его, она зависела от него. Он управлял и контролировал. Ему нравилось, когда она плачет, но он понятия не имел, почему. Просто кайфовал…
– Але, Мироша! – Марик щелкал пальцами у него перед лицом. – Че делать будем?
Мирон улыбнулся:
– Будем бухать, Марк Аланович, – ответил он. – Только не у тебя, здесь тухляк. Погнали? Я сегодня одинокий…
– Тогда погнали, – кивнул Марк, улыбаясь.
41. Ваниль
Я проснулась утром от знакомого звука: это звонил мой телефон. Я еще не успела открыть глаза, моя память была чистым листом, но как по щелчку пальцев все воспоминания о прошлой ночи обрушились на меня с силой водопада. Я напилась, я приехала к нему, он угрожал мне оружием… Я открыла глаза, вскочила и тут же упала обратно: на правой руке у меня был затянут браслет наручников, а второй был на левой руке Мирона, который спал рядом. Я проспала у него всю ночь и плохо помнила то, что происходило после того, как я оказалась пристегнутой к стойке бара.
Телефон, который замолчал на несколько секунд, зазвонил снова. За окном был четверг и мне полагалась находиться в офисе в это время.
– Выруби его, – пробурчал Мирон и перевернулся, увлекая за собой мою руку, а я вскрикнула от боли.
Он повернулся обратно, посмотрел на меня и медленно перевел взгляд на наручники. Потер глаза и переносицу свободной рукой, потянулся куда-то вниз, снова увлекая меня за собой. Когда он выпрямился, в его руках мелькнул маленький ключик, которым он отпустил мою руку на свободу. Я помассировала ноющее запястье и, заворачиваясь в одеяло, направилась к двери, где вместе с пальто и сапогами валялась моя сумка и издавала адские звуки.