Коллекция Энни Мэддокс - стр. 32
С выражением растерянности на бледном лице, с застывшим в серо-голубых глазах испугом, девушка выглядела непритворно обеспокоенной. За годы службы в полиции Тревишем научился отличать излишнюю эмоциональность, свойственную, как он считал, всем представительницам женского пола без исключения, от истинной тревоги, а потому готовые сорваться с языка саркастичные колкости тотчас забылись.
Вне всяких сомнений, гостью терзало сильное беспокойство, а значит, визит её вряд ли можно было назвать светским. Тревишем молниеносно прикинул в уме причины, побудившие мисс Адамсон искать встречи с ним после весьма холодного прощания, и ни одна из них не пришлась ему по душе.
Собирается просить за кого-то, кто угодил в неприятности с полицией? Отказать со всей категоричностью, ещё чего не хватало. Особенно сейчас, когда ему нельзя допустить ни единого промаха.
Сама угодила в полицейские сводки и хочет попросить помощи? Отказать категорически, но вежливо, и по возможности дать полезный совет.
Сунула нос не в своё дело, и теперь ей грозит опасность? Последнее инспектору показалось наиболее вероятным, хотя вердикт по-прежнему был один: отказать без всяких сантиментов и побыстрее выпроводить из кабинета, пока проныра Добсон не вернулся из отдела регистрации пропусков и не взялся за своё излюбленное занятие – подслушивать.
Тем не менее Тревишем почти радушно поприветствовал гостью, довольно, впрочем, бездарно изобразив удовольствие от неожиданной встречи:
– Какой приятный сюрприз, мисс Адамсон, ну надо же! Что привело вас ко мне на этот раз? Присаживайтесь, прошу… Не сюда, нет… Осторожно, лучше обойти вот здесь… Нет-нет, вот сюда…
Тревишем провёл гостью между шкафчиков с картотекой к уютной маленькой нише, в которой уместились два стула, обитые плюшем, и ломберный столик с выбитым по самому краю уродливым инвентарным номером. Инспектор знал, что разговор из этой части кабинета невозможно было подслушать, даже приоткрыв дверь в приёмную, как знал и то, что Добсон уже не раз пытался заручиться согласием интенданта по хозяйственной части и осуществить в кабинете шефа полную перестановку мебели, но заявление на трёх листах то ли сгинуло в архиве, куда у сержанта был ограниченный доступ, то ли всё ещё путешествовало по этажам Департамента, обрастая резолюциями и синими печатями. (На самом деле этот вздорный документ давно уже сыграл роль растопки для камина, и то, с каким рвением сержант продолжал его искать, наполняло душу инспектора согревающим злорадством.)
Усадив гостью поудобнее, Тревишем изобразил живейший интерес. Сам он, однако, устроился на краешке стула и демонстративно взглянул на часы.
– Ну, мисс Адамсон, так что же привело вас ко мне? Признаться, не ожидал увидеть вас вновь.
– Понимаете, сэр, обстоятельства вынуждают меня…
– Простите, мисс Адамсон, я перебью… Как вы меня отыскали?
– О, инспектор, это констебль Гатри был рад оказаться полезным и с готовностью проинформировал меня о вашем новом назначении. А привела меня необходимость просить…
– Да-да, мисс Адамсон, вы, конечно, сейчас мне все расскажете, но учтите, что через четверть часа я должен быть на крайне важном совещании, – Тревишем с извиняющейся улыбкой постучал пальцем по циферблату наручных часов. – И теперь я старший инспектор, если позволите. Так что у вас стряслось? Превысили скорость или получили парочку штрафов от домовладельца за шумные вечеринки? Боюсь, тут я вам ничем помочь не смогу.