Коллекция Энни Мэддокс - стр. 17
Девочки смотрели на директрису в упор. В их глазах – у искательницы правды тёмно-карих, у Дикки светло-голубых – плескалось недоверие. Приняв молчание за согласие, мисс Эппл поспешила закрепить успех и вынула из ящика стола по шоколадному апельсину3.
– Только после ужина, договорились? И не выдавайте меня мисс Данбар, а то она и так считает, что я вас слишком балую.
– А вы не расскажете Злюке, что мы просились к Чуточке? – Дикки всё ещё хмурилась, но лакомство приняла и сразу упрятала в карман. – Если она узнает, то жуть как обозлится и снова меня треснет.
– Хорошо, Дикки, это будет наш секрет. Мисс Мэддокс о нём не узнает, если только вы сами ей не скажете. А теперь бегите и умойтесь перед ужином! И про сладости – молчок!
Мисс Эппл ласково улыбнулась девочкам и вынула из нижнего ящика пухлую записную книжку. Открыв её с лицевой стороны, на которой большими буквами было выведено «Для срочных дел», она записала крупным и чётким почерком: «Поговорить с Энни. (Дикки, линейка.) Соединить классы Энни и Гриммет? Взять у доктора хлорал?»
Несмотря на позднее время, поток посетителей в кабинете мисс Эппл не иссякал. Дважды заглянула младшая гувернантка, чтобы узнать новости о пропавшем секретаре, при этом она с ужасом округляла глаза, что не могло не действовать на нервы. Затем появилась кухарка, сообщившая о пропаже из кладовой двух коробок свечей, после чего мистер Бодкин принёс на подпись список покупок для столярной мастерской и долго и нудно доказывал необходимость приобретения нового насоса для ремонтируемого бассейна. Получив распоряжение как следует проверить старый, прежде чем ввергать приют в непредвиденные расходы, он, недовольный и хмурый, ушёл.
Ударил гонг, призывавший воспитанников в столовую, за окном уже сгустилась вечерняя тьма, отчётная таблица для комитета была почти готова, а телефон всё молчал.
Когда, наконец, раздался звонок, мисс Эппл стремительно схватила трубку, приготовившись к худшему. В этот же момент в кабинет вошла высокая молодая девушка с модной короткой стрижкой. Одета она была в отлично скроенный дорожный костюм из благородного коверкота, и только опытный взгляд заметил бы, с каким искусством он перешит из мужского.
Жестами посетительница показала, что подождёт, и скромно расположилась в кресле, глядя в окно. В ярком свете лампы её гладкие волосы походили на шапочку из блестящего тёмного шёлка.
Мисс Эппл, нахмурившись, слушала собеседницу, а когда та закончила, устало смежила веки.
– Нет-нет, мисс Вулич, дорогуша, – ненавистное слово всё-таки вырвалось на свободу, и она едва не чертыхнулась, – не Олд-Касл-стрит, а Олд-Монтегю-стрит! Да, Олд-Монтегю-стрит, 19! Нет, никак до завтра не ждёт, мисс Вулич, дорогу… Нужно именно сегодня! Да, я буду ждать! Да, спасибо вам огром…
Связь прервалась, и мисс Эппл, будучи по натуре вспыльчивой особой, что обычно тщательно скрывала от окружающих, не выдержала:
– Ну до чего глупая женщина!.. Неужели так сложно записать адрес? Там идти-то пять минут, не больше! – и она в сердцах постучала карандашом по стеклу наручных часиков. – Что вы хотели, мисс Лавендер? – переключилась она на посетительницу. – Вы опять куда-то собрались? Что на этот раз? – тон её был весьма прохладен.
Девушка вздрогнула и резко обернулась. Веки её слегка припухли, но приличный слой пудры скрывал красноту, отчего тёмные глаза казались ещё выразительнее. Пудра покрывала всё лицо – очень красивое, тонкой лепки, с изящной узкой переносицей и широким разлётом тёмных густых бровей, – и всё же не могла скрыть синеватое пятнышко чуть ниже правой мочки уха.