Коллекция бывших мужей - стр. 7
– Уголовный розыск. Старший оперуполномоченный капитан Марчук Сергей Дмитриевич, – представился он и продемонстрировал удостоверение.
«Принимала» я представителей власти, устроившись в кабинете за дедовским огромным дубовым столом. Удостоверение капитана я тщательно изучила, указала рукой на кресло, стоявшее с другой стороны стола, приглашая присесть, и принялась беспардонно рассматривать следака, с которым, как я подозреваю, мне предстоит провести ближайшие несколько часов в не самой приятной беседе.
На замученного работой и низкой зарплатой капитан Марчук не был похож и отдаленно, но и на бодрячка румяного тоже – типичный мент с острым цепким взглядом, с обманчиво простецкой и где-то даже добродушной внешностью обыкновенного парня, лет чуть более тридцати, одет, кстати, не в какое-то затрапезное шмотье, а во вполне фирменные марки, не высшего, понятное дело, модельерного ряда, но и отнюдь не китайские подделки – средней стоимости ценник и вполне ощутимой, между прочим – настоящие джинсы мирового бренда, футболка и льняной пиджак в ту же тему, ну и мокасины.
Что, кстати, добавляло некоторые детали к тому, что я о нем уже поняла, уж я-то очень хорошо знаю, сколько и как зарабатывают наши полисмены. Так получилось, что знаю.
Не об этом сейчас.
Он было собрался задавать вопросы, но его прервало появление новых персонажей – группы экспертов-криминалистов. А следом за ними и следователя прокуратуры в форменном облачении, и еще кого-то – я уточнять не стала, кто пришел, но квартира моя наполнилась народом и гудела голосами, как растревоженный улей.
Оба следака – уголовки и прокурорский – сходили «посмотреть» на труп, поговорили о чем-то с бригадой, вернулись ко мне в кабинет, и началось!
Они задавали вопросы, я отвечала.
Было совершенно очевидно, что оба эти мужика не верят мне ни на полкопейки, для себя они уже четко определились и решили, что укокошила пострадавшего, разумеется, я сама, а потом придумала сказочку для ментов про мифического злодея, каким-то образом проникшего в мою квартиру и застрелившего якобы незнакомого мне человека. Они настолько были уверены в этой версии, что даже не скрывали своего отношения ко мне, саркастически хмыкая, переглядывались со значением и почти весело посматривали на меня, забыв задать в общем-то самый главный вопрос в такой ситуации.
Просто тупо проигнорировав его очевидность, стопудово уверенные, что дело уже раскрыто. Да красота, кто бы спорил! Труп и убийца рядышком – и вот тебе повышение раскрываемости по горячим следам!
Нет, не спорю, мужиков вполне можно понять – ясный, как говорится, пень, что я оказалась подозреваемой номер один, ну а как? У вас в доме – не приведи господь, конечно, – тюкнут кого-нибудь, а вы что, не при делах останетесь?
Вот и я при делах, а куда деваться.
И дураку понятно, что якобы мистический и непонятный «некто», который опять-таки же якобы застрелил мужика, это попытка главной подозреваемой запутать следствие и избежать наказания.
Только мальчики несколько увлеклись очевидной для них легкостью решения, как мне кажется.
Вернее, как я понимаю и вижу ситуацию.
Следователь прокуратуры давно удалился в комнату протоколировать оперативные действия, предоставив следователю уголовного розыска самому вести допрос подозреваемой, то бишь меня.