Коллекционер - стр. 47

Десятки холстов были прислонены к стенам. Она хотела спросить, что вдохновило его написать эти картины, а потом составить таким образом. Что он делает с ними?

Но сейчас, похоже, не время для вопросов.

И тут она увидела русалку.

О, боже, как она прекрасна. И ужасна. Ужасает так, как способна только истинная красота. Она не спасет их, верно? Она не Ариель, ищущая любви, мечтающая о человеческих ногах. Море – единственный любовник, который ей нужен. Она будет хладнокровно наблюдать, как тонут моряки. Если кому-то удастся добраться до ее скалы, его участь будет еще страшнее, чем судьба утопленников. И все же последнее, что он увидит, – ее красоту.

Ей хотелось коснуться этого гибкого, всеми красками переливающегося хвоста. Пришлось заложить руку за спину, чтобы удержаться.

– Как вы назовете картину?

– «Она ждет».

– В самую точку. Интересно, кто это купит? И увидят ли они, что именно вы нарисовали, – или только прекрасную русалку на скалах над бушующим морем?

– Зависит от того, что они захотят увидеть.

– Значит, они не умеют смотреть. И это меня отвлекло. Здесь больше никого нет. Она приходила сюда – и ушла.

Лайла повернулась и увидела, что Аш наблюдает за ней.

– Нам следовало бы вызвать полицию… – нерешительно сказала она.

– И что мы им скажем? Что мы унюхали запах духов? Но он рассеется, прежде чем они успеют доехать… Да и все в порядке, ничего не пропало.

– У Джули пропало. Она, возможно, и здесь что-то взяла. Какую-нибудь мелочь. Сувениры, безделушки. Или это неважно?

– Неважно. И здесь она искала не вас. Но что-то искала! У Оливера было что-то, что ей было нужно. Что? Она бы не нашла это здесь.

– Это означает, что она будет продолжать поиски. И это не мне нужно быть осторожной, а вам, Аш!

Возможно, она и права. Но он все же проводил ее до квартиры и прошелся по каждой комнате, прежде чем оставил ее одну.

Потом поспешил домой. Почти уверенный, что кто-то задумал недоброе. У него руки чесались ответить по достоинству. Даже если, по словам Джули, это женщина в дизайнерских туфлях, с тату на щиколотке.

Тот, кто убил его брата или был сообщником убийцы, вошел в его дом, невзирая на надежную сигнализацию, и прогулялся по всем комнатам.

Спокойно и решительно.

И не означает ли это, что кто-то следит за ним? Женщина знала, что дорога свободна. И более того, знала, как выйти из дома. Она была там за несколько минут до того, как они с Лайлой вошли. Иначе запах бы выветрился.

Итак? Два убийства, два взлома и, несомненно, слежка.

– Во что, черт возьми, впутался Оливер?

На этот раз не игра. Не наркотики. Не сходится. Что же это? Какое это «такое бывает раз в жизни»? Какую вынашивал он сделку, какой куш пытался сорвать? Чем вообще была забита его голова?

Но все это умерло вместе с ним. Женщина, с кем бы она ни работала или на кого бы она ни работала, может следить за ним и обыскивать его дом сколько хочет. Но не найдет ничего, ибо у него ничего нет.

Ничего, кроме мертвого брата, скорбящей семьи и моря вины и ярости.

Он вернулся домой и сменил код сигнализации, хотя что это даст? Но пока что придется попытаться понять, прихватила ли с собой незваная гостья какие-то сувениры на память.

Он постоял немного, рассеянно приглаживая волосы. Слишком большой дом. Ему нравилось большое пространство, когда много комнат, когда можно принять всех членов семьи.