Коллекционер бабочек в животе - стр. 11
Ренато наслаждался ярко выраженной насыщенностью и глубиной рубинового цвета, изысканным фруктовым ароматом. Смаковал. Помимо вкраплений чёрной смородины и черники, в букете присутствовали: вишня и слива, лаванда и дикорастущие травы. Сложный состав благородного вина открывал ему целую гамму непередаваемого восторга, сопровождаемого трепетным щекотание в верхней части живота. Там рождались новые бабочки, которые многие чувствуют только лишь в состоянии влюблённости, а он ощущал их и от эстетического удовольствия тоже. Ренато нашёл в интернете описание и фотографию крылатой нимфалиды антиопы, и залюбовался её красотой. Основной, тёмно-вишнёвый цвет крыльев был схож с вином в бокале. Бабочка к тому же оказалась любительницей перезрелых фруктов и бродящего берёзового сока.
– Лину, как и этих бабочки, привлекает запах кислого и сладкого брожения,– отметил про себя Ренато, и с улыбкой допил оставшееся в бокале вино. Сладко зевнув, он пошёл в спальню, где снова, откинув покрывало, завлекала его своим обнажённым телом прекрасная «королева амазонок». Он прилёг тихонько рядом, опустил голову у плеча девушки и стал его целовать. Единственный включённый ночник с противоположной стороны кровати, еле освещал спальню и Ренато потянулся, что включить ещё один, на прикроватной тумбочке. Ему хотелось больше света, не очень яркого, просто, чтобы хватило для видимости отражения в зеркале. Он был полон сил, хвативших бы на удовлетворения любых желаний Лины, но она продолжала спать. А он хотел её, целуя, лаская, возбуждаясь всё больше и больше, до того самого момента, когда разум сходит с орбиты и улетает в открытый космос. В такие моменты становится неважен процесс возвращения в себя, ведь душа обитает в ином измерении. И снова они – бабочки, вырвавшиеся из телесного кокона, разлетаются, в надежде, что ощущение полёта никогда не закончится. Ренато стонал от перевозбуждения напористо проникая в Лину, и она постепенно начала двигаться с ним в такт, медленно приходя в себя. Ещё немного и они поменяют позу, чтобы получить передышку, иначе оба кончат, и она, «царица амазонок» уснёт. Ренато остановился, когда девушка готова была закричать, взорваться изнутри вулканом и низвергнуть «лаву» наружу. Он начал целовать её, опускаясь всё ниже, но она моментально сжала его бёдра обеими ногами, не давая выйти.
– Хочу тебя… хочу, не останавливайся, милый,– шептала она еле слышно и продолжала сама, как змея, извивать под ним, пока не достигла предела, пока не провалилась куда-то в небытие, а после взлетела выше облаков.
Ренато едва не кончил в неё, успев в последний момент зацепиться за единственную здравую мысль, что детей он пока не хочет, даже от королевы амазонок.
Лина давно ослабила хватку и смотрела на него сквозь полуоткрытые веки. Красавец Ренато, как повзрослевший бог любви Амур в древнеримской мифологии, был притягателен и хорош до умопомрачения. Девушке не хотелось думать, что он когда-нибудь исчезнет из её жизни и будет вот так же, может даже и на этой кровати, любить другую до полного изнеможения. Лина прикусила нижнюю губу, почти до крови, чтобы отвлечь внимание от колючих мыслей и заменить их другой болью. Тяжело вздохнув, она повернулась на бок и закрыла глаза. Ренато не мог оставить такую позу без внимания и, накинув на себя огромный махровый халат, пошёл за фотоаппаратом.