КОЛЛЕГИЯ. МУДРЕЙШИЕ - стр. 35
– Народ всегда любит тех, кто его кормит. Говори, зачем пришел.
– Я собираюсь на юг. Мне нужна твоя охранная грамота.
– На юг? – оживился халиф и вопросительно посмотрел на визиря. – Какие у тебя дела на юге? Ты мой учитель, придворный мудрец и астролог. Твое место подле меня.
– На юге меня ждут важные дела.
– Да? – в голосе ар-Рашида послышалось удивление. Обычно одного намека хватало, чтобы его желания были поняты придворными.
– Да, – спокойно ответил аль-Фадль.
– Ты изменился после того, как снял проклятие с каравана. Твой взор померк. Твои думы где-то далеко. Что случилось, мой давний друг? Может, на тебе лежат темные чары, часть древнего проклятия?
– Не беспокойся за меня, о великий, – визирь поднял взгляд на ар-Рашида, и его зрачки тускло сверкнули, словно две черные жемчужины. Где-то внутри головы тихим шепотом прозвучал голос бога, подчиняющий себе волю людей. – Просто поставь здесь свою печать и продолжай жить своей жизнью.
– Я сделаю, как ты хочешь, – на секунду замерев, ответил халиф и поставил оттиск своего перстня на свитке, который протянул ему аль-Фадль.
– Да пребудет с тобой благословение Всевышнего, – визирь аккуратно свернул свиток, упаковал в неширокий кожаный тубус и спрятал его во внутреннем кармане халата.
– И с тобой тоже, – ар-Рашид проводил удаляющегося подданного рассеянным взглядом и обратился к поэту, терпеливо ожидавшему окончания разговора. – Так, что там у тебя? Демоны изрыгали пламя, глаза их горели огнем. А я набросился на них, словно ураган, и разил сверкающим мечом без жалости.
– Именно так и было, о величайший из правителей.
Через два дня за несколько часов до рассвета отряд из двадцати пяти всадников и десятка вьючных лошадей вышел через южные ворота Багдада по дороге, ведущей к Басре33.
Путь к Персеполю, одной из столиц древней Персидской империи, проходил вдоль Тигра. По дороге на юг стояли крупные цветущие города халифата: Васит, Басра, Сузы и Шираз. Рядом с последним и находились развалины основанного Киром Великим Персеполя. Отряд двигался не спеша, останавливаясь в городах на несколько дней, чтобы дать людям и лошадям отдохнуть. Торопиться было некуда. Руины древнего города никуда не убегут.
Во время остановок аль-Фадль в своем качестве визиря пользовался гостеприимством наместников, с комфортом гостил в их дворцах, наслаждался пирами и вел долгие беседы о местных делах. В общении с чиновниками и знатью он постепенно оттачивал голос бога – обретенное у Источника умение управлять людьми и незаметно вкладывать им в головы свои мысли.
В Басре визирь посетил аль-Азди34, одного из своих учеников, который теперь сам стал уважаемым мудрецом при наместнике провинции и хранителем библиотеки. Еще во времена учебы в медресе Багдада он отличался острым умом, хорошей памятью, усердием и критическим взглядом на вещи. Теперь же подающий надежды юноша вырос в статного и уважаемого в городе ученого мужа.
На крыше медресе под звенящим звездным небом учитель и ученик засиживались до первых проблесков утренней зари. Вели беседы о небесных светилах, о земных элементах и стихиях, о познании, о смысле событий. Аль-Азди поразил визиря глубиной мысли и ясностью суждений, а еще универсальностью знаний. Казалось, не было области, которая бы не представляла для него интерес. В отличие от аль-Фадля, не будучи обремененный высокой государственной должностью, он старался проникнуть в суть всего, что его окружало. Его знания в области алхимии, астрономии, медицины, математики поражали, а предлагаемые теории и концепции были стройны и логичны. Общение со своим учеником настолько увлекло визиря, что он решил остаться в Басре еще на пару дней, чтобы сделать первый шаг в обретении сподвижника.