Колхоз. Назад в СССР. Книга 3 - стр. 17
Бык самым наглым образом стоял и жрал соседские груши. Бык стоял, а забор палисадника лежал. Просто забор был препятствием на пути Лютика к желанным грушам, а потому тот его просто снёс. Более того, на верхних ветвях сидел не кто-нибудь, а не к ночи упомянутый племянник Щербакова Виктора, хорошо известный всей деревне удивительной дурью и блажью, то есть я.
– Доброй ночи… – Культурно и вежливо поздоровался с женщиной.
– Сгинь, скотина… – Несмело прикрикнула гражданка Виценко.
Не понятно, кому именно предназначались эти слова, мне или быку.
Бык, кстати, гражданку Виценко тоже заметил. Несколько минут они просто смотрели друг на друга.
Несомненно одно, вдохновения и смелости гражданке Виценко добавляла близость родного двора, в который она могла убежать. Груша, хоть и соседская, но, как известно, в селе через одного каждый друг другу или брат, или сват.
Скотина сгинуть не собиралась. А я, к сожалению, не мог. Хотя в общем и целом против данного развития событий вообще ничего против не имел. С огромным удовольствием оказался бы сейчас в дядькином доме, а не верхом на груше, так сильно привлекающей быка.
Лютик задумчиво посмотрел на новую участницу нашей вечеринки.
Думаю, он расценил непонятную тётку в ночной рубашке и накинутом сверху домашнем платье, как угрозу своему кулинарному празднику. Лютик возмущённо замычал, а потом бросился к гражданке Виценко. Та, взвизгнув, рванула к родной калитке, но то ли спросонья, то ли с перепуга побежала совсем не в ту сторону, в которую надо было бежать. Стартанула не к своему двору, а наоборот, от него. Говорю же, у бабы несомненно проблемы со здравым смыслом.
Поняла гражданка Виценко, что направление выбрано неправильно, только после того, как пробежала несколько метров, а родной калиткой и не пахло. Зато впереди маячил огромный стог сена, накрытый брезентом.
На ходу проработав все возможные варианты, которых, сказать честно, вообще не имелось, дамочка обежала стог, бык – за ней.
Так они напару намотали три или четыре круга. Не знаю, в чем заключался гениальный план этой женщины. Возможно, она надеялась, что Лютик задолбается бегать кругами, у него начнется головокружение и морская болезнь. Потому как никакого другого логического объяснения ее поведению найти не могу.
Лютик уставать не торопился, он нажрался груш и чувствовал себя достаточно бодро. Ему вообще, походу, все происходящее очень нравилось. Весело, задорно, с огоньком.
– Жорик, слазь… – Позвал меня Андрюха из кустов.
– Нет уж. Тут очень даже хорошо. Пока эту огромную тварь не заберут, я хрен куда пойду.
Гражданка Виценко в этот момент, услышав наши голоса, громко, с завыванием, заголосила на все село.
– Да сделаете же что-нибудь, ироды!
Я так понимаю, морская болезнь и головокружение начались у дамочки. Быку было хоть бы хны.
В соседних домах стали загораться керосинки. Ну, потому что орала гражданка Виценко так, что, наверное, слышала ее вся округа.
– Эх… Бабу надо выручать… – Сказал вдруг дед Мотя из кустов.
Дальнейшие событий произвели на меня, честно говорю, неизгладимое впечатление тем героизмом, который внезапно проявил наш дед.
Матвей Егорыч, кряхтя и причитая о несправедливости жизни, выбрался на дорогу, а потом начал дразнить Лютика, привлекая его внимание. Много на это времени не потребовалось. Как только бык переключился на деда, тот рванул в сторону огородов, на ходу крикнув, чтоб мы будили зоотехника. Он, типа, Лютика, к пруду уведет. Там диких груш вообще полно́.