Колесо судьбы. Книга 3. Большая сцена - стр. 10

– Может быть, потом.

Рауль развернул её лицом к себе.

– Я заслужил хоть что-нибудь? – спросил он. – Хотя бы маленький фавор?

Кенна закусила губу.

– У меня ничего нет, – сказала она. Потом подумала и коснулась губами скулы Рауля. Она целовала мужчину – хоть бы и так – в первый раз. Тут же отстранившись, она почти заискивающе заглянула тому в глаза, надеясь, что Рауль не потребует ещё.

– Для первого раза сойдёт, – признал тот.

Как Рауль собирался решить вопрос перемещения по городу, Кенна узнала к концу недели – в те дни, когда труппа должна была возвращаться в город.

Всё это время сама Кенна пребывала в противоречивом состоянии: с одной стороны, ей как будто бы дали воздух. В её комнате теперь всегда было светло. По утрам и перед сном девочка-служанка, которую выделила хозяйка, разжигала камин – у неё был собственный камин! И Кенна не могла налюбоваться на него.

Ей стелили постель и готовили ванну каждые два дня.

Именно здесь Кенна впервые искупалась целиком в горячей воде – и процедура эта так понравилась ей, что она не захотела вылезать.

Если она и беспокоилась о том, что всё это могут у неё отнять, то разве что чуть-чуть. Она не сомневалась, что жизнь – это колесо. И надо ловить момент, пока ты наверху.

Несколько больше её волновала судьба коллег.

Рауль, за всё время дважды навестивший её, уверял, что с ними всё будет хорошо.

– Мои друзья уже вернулись в город. И поверьте, они оставили домочадцев барона де Голена живыми и почти здоровыми. Не бандиты же мы, в самом деле, чтобы убивать людей.

– Тогда зачем было нападать? – в первую их встречу спросила Кенна.

Рауль пожал плечами.

– Нам не нравится этот старикан.

Кенна спорить с ним не стала. Она понимала, что для аристократов пара синяков на лице Матильды или выбитый зуб не значат ничего.

– Мне странно, что ко мне ты относишься иначе, чем к другим, – только и сказала она, когда Рауль пришёл к ней второй раз.

Рауль улыбнулся уголком губ.

– Потому что ты – не такая, как они. Ты – золотая искра в крупице лошадиного дерьма.

Рауль провёл тогда ладонью по её щеке, но больше касаться её не стал – хотя и мог.

В конце недели гастроли в самом деле завершились благополучно – Кенне сообщил об этом слуга, которого она посылала к театру каждый день.

Она собиралась навестить их и сказать, что с ней всё хорошо, но время было уже позднее, и она решила заняться этим с утра.

А наутро, поднявшись с кровати, потянувшись и выглянув в окно, она увидела резную карету, перегородившую проулок. Кучер в голубой ливрее сидел на козлах и, завидев её, помахал рукой.

– Молодая госпожа, всё готово. Когда пожелаете – можем выезжать.

Кенна замерла, глядя на него и думая, что должна сказать.

– Это карета господина Рауля? – только и спросила она, хотя этого факта трудно было не понять без лишних слов.

– Нет, она принадлежит вам. Господин Рауль передаёт её в ваше полное распоряжение вместе со мной.

Кенна опасливо огляделась по сторонам. Карета не имела на дверцах вензелей, но вместо них её украшали золочёные завитки. Настоящий ли это металл или нет – с такого расстояния было не разглядеть, но определённо в квартале ремесленников они, как и кучерская ливрея, смотрелись неуместно.

– Я скоро спущусь, – выдавила она несколько смущённо и, кликнув служанку, принялась приводить себя в порядок.